Германи Крюйп играет с тенью

Знаменитая голландская модель Германи Крюйп (Germaine Kruip) стала еще более известна миру после того, как внезапно покинула фэшн-индустрию и около десяти лет не позировала перед камерами, не встречалась с журналистами и не давала интервью популярным европейским изданиям. Ее исчезновение стало интригой для многочисленных поклонников. И вот Германи вернулась к публике, правда, в новом амплуа - в качестве художника и создателя арт-инсталляций. Об этом она рассказала в интервью корреспонденту Newsinfo.

Фотограф: Willy Vanderperre

- Говорят, моделью вы стали по счастливой случайности?

- Да, меня, шестнадцатилетнюю девушку, заметили представители одного модельного агентства на улице Антверпена. Я была высокая, худая и скромная - типажная для модельных фотографий. А как позже стали говорить фотографы, работающие со мной в студии, их поразила моя нестандартная внешность. И дело не в красоте или привлекательности. Во взгляде они увидели класс, который, по словам известного модного голландского фотографа Инеса ванн Ламсвеерде, не так часто можно было встретить даже в профессиональной и хорошо умеющей держать себя модели.

- Если вы были редкой находкой для фотографов и мира моды, почему кардинально изменили свою жизнь, променяв карьеру модели на художественную практику и искусство? Это был ваш сознательный выбор?

- Да, и было мне всего 18 лет, хотя что девушки в таком возрасте вообще понимают в жизни?! Они больше придерживаются максималистских взглядов и смотрят на многие вещи сквозь розовые очки. Однако именно в период моего юношеского максимализма я получила лучший совет в жизни - у меня была трехдневная фотосессия в Нью-Йорке с фотографом Ирвингом Пенном. Под конец совместной работы он сказал мне: "Ты замечательная модель, прекрасно чувствуешь свое тело, тебя ждет великое будущее, но ты представляешь собой куда больше, чем сама еще понимаешь. Займись чем-нибудь еще, помимо модельного бизнеса". Тогда мне показалось, что своими словами он мне словно отправил послание свыше.

Интервью: Кейт Бланшетт поймала удачу

- И вы последовали совету Ирвинга Пенна?

- Я, конечно, продолжала сниматься для модных журналов и рекламы еще на протяжении четырех лет, но потом бросила все и поступила на актерское отделение в театральную академию Амстердама. Но постоянно ловила на себе взгляды студентов, одногруппников, преподавателей. Они видели во мне девушку модельной внешности, я словно читала их мысли, что я ошиблась факультетом или вообще учебным заведением. Я стала сильно комплексовать, чувствовала себя тюремной заключенной в каркасе собственного тела и родительских генов, потому что окружающие воспринимали меня как картинку, судили в основном по внешним данным.

- Как же удалось избежать навешанных ярлыков и оценивающих взглядов?

- Пришлось поменять специализацию и проявить себя в учебе. Я перешла на другое отделение - театрального декоратора и сценического проектирования, дальше увлеклась историей искусств, а потом и искусством в целом. Потом я поступила в престижную академию искусств Rijksakademe в Амстердаме. И теперь в своих арт-проектах в центр внимания ставлю наблюдателя, а себя прячу в тень. Я прибегаю к минимальному вмешательству в мое творческое архитектурное пространство. В этом прослеживается и концептуальность моих работ.

Интервью: Кубинские страсти Евы Мендес

- Арт-инсталляции, с которыми можно познакомиться на ваших выставках, интуитивно выявленные и очень эмоциональные.

- Спасибо. Моя любимая тема - переменчивость и исчезновение. Все идеи приходят ко мне спонтанно. Например, во время прогулки с ветерком на велосипеде я наблюдаю за тенью мелькающих объектов, собственным темным силуэтом или случайно попавшейся на глаз прожилкой света. Я их быстро зарисовываю у себя в голове такими чистыми и неподдельными, какими только что увидела. А по возвращению в студию начинаю работать со своим ценным материалом. И знаете, самый сложный и в то же время увлекательный процесс - воспроизвести, казалось бы, маленькие разрозненные кусочки на бумаге, а иногда и при помощи проволоки.

- Вы умело играете и управляете тенью, как вам это удается?

Интервью: Хавьер Бардем - марафонец большого кино

- Сейчас вы живете в Бельгии?

- Да, я обитаю в небольшой бельгийском городке Linkebeek со своим парнем-французом и его сыном Пьеро. А чуть меньше года назад у меня родился сын Рафаэль. Буквально через несколько месяцев после родов меня пригласили на интервью и съемку одного издания. И знаете, я даже не стала задумываться над тем, что после родов не пришла в должную форму. В данный момент времени я наслаждаюсь новой социальной ролью матери и меняться и адаптироваться под какие-то установленные стандарты вовсе не собираюсь.

- То есть можно с уверенностью сказать, что от мира моды и фэшн-индустрии вы окончательно отдалились?

- Мое модельное прошлое навсегда ушло. Но с миром моды так или иначе я пересекаюсь. Например, в 2008 году Raf Simons - креативный директор Jil Sander - попросил меня придумать инсталляцию для нового магазина компании в нью-йоркском Сохо. Я реализовала свои идеи на цокольном этаже магазина. В качестве рабочего объекта я выбрала жалюзи. Установила и скрепила их в обоих концах помещения и, создав искусственный сквозняк, заставила их перехлестываться. Так они пропускали и блокировали свет, играя со световыми потоками. Отсюда по специальной, сделанной мною на заказ, мраморной лестнице гости поднимались на первый этаж магазина на празднование его открытия.

- А сами дизайнеры и креаторы для своих резиденций просят вас придумать им что-то особенное на заказ?

- Тот же самый Raf Simons приобрел мою известную инсталляцию для своего дома - парную, смотрящую вниз скульптуру, особенность которой в ее тени, которая дублирует оригинал в качестве оттеночного шаблона, отображенного на стене. Кстати, такая же инсталляция красуется в гостиной известного английского архитектора Захи Хадид.