"Тихому Дону" вернули эротику и правду

Роман Михаила Шолохова "Тихий Дон" вернется в первозданном виде: с сочувствием казакам и критикой в адрес красноармейцев, с пролетарской эротикой. На протяжении всей советской истории цензоры уродовали текст великого произведения, вырезая и вставляя слова, фразы и абзацы. Теперь оригинал восстановлен, это книга без купюр и инородных элементов, чуть-чуть длиннее и правдивее той, что нам доводилось читать. Она уже отдана в печать Международным Шолоховским комитетом и будет опубликована в Харькове.

Надежда Кузнецова, сотрудница дома-усадьбы Михаила Шолохова в станице Вешенской, как-то вспоминала, что когда при ней журналисты спросили писателя, какое издание "Тихого Дона" ему больше нравится, он ответил: "Первое". И улыбнулся.

Публикация романа в литературных журналах началась в 1928 году, когда он еще не был дописан до конца. Каждый редактор считал необходимым вносить в текст свои коррективы. Та же участь постигла первое полное издание и все последующие, появлявшиеся в советские годы. Часть цензурных правок в зависимости от курса партии отменялась, но большинство дожило до развала СССР.

Однако и после крушения коммунистической идеологии издать эпопею Шолохова в первозданном виде долго не удавалось. Как отмечал автор большого исследования "Тихий Дон" и политическая цензура. 1928-1991" профессор Принстонского университета Герман Ермолаев, для этого нужно было проделать очень кропотливую работу, сравнивая между собой все существующие в печатном виде тексты. Ведь целиком рукопись романа не сохранилась. Найденные чудесным образом в 1999 году оригиналы первой и второй книги - только половина всего произведения.

За исполнение сложной задачи взялся Международный Шолоховский комитет, который возглавляет сейчас Андрей Черномырдин (сын Виктора Черномырдина). По его заказу наконец подготовлено первое в истории издание "Тихого Дона" без купюр. "В 2003-м мы приступили к работе, восстанавливали роман буквально по буквам. Выяснилось, что цензура вычеркнула из романа более 1800 слов и внесла 15 000 правок", - рассказал писатель Александр Стручков.

Труднее всего было отловить мелкие и на первый взгляд незначительные правки: "принаряженные бабы" вместо авторских "три наряженные", "ну что, начнем" вместо "нагнем". "В лазарете" восстановители текста заменили на шолоховское "в лагорете" - казачье понятие, возникшее еще во время войны с Наполеоном. Так казаки называли место отдыха, потому что в Париже на Елисейских полях, празднуя победу, пили вино "Шато Лагорет".

"Исчезла из романа и совершенно безобидная глава, в которой героиня Анна Погудко мечтает о том, как будет жить, когда выйдет замуж, какие у нее будут занавесочки и герань на окнах. Большевики посчитали это мещанством", - отметил Стручков.

Так, возлюбленная Ильи Бунчука Анна Погудко после одной из правок перестала отличаться "волнующей созвучием гармонией", и герой вместо восхищения ею перешел на флирт. У Шолохова он заговорил "сорвавшимся, хриплым голосом", а у цензора - "с пафосной шутливостью". Ермолаев курсивом выделяет все, что было дальше вымарано большевистской редактурой:

"Легла рядом. Горячие ноги ее дрожали в коленях. Опираясь на локоть, привстала, палящим шелестом ему на ухо:

- Я пришла к тебе, только тише... тише... мама спит... (удалено в 1933 году).

Она нетерпеливо отвела со лба тяжелую, как кисть винограда, прядь волос, блеснула дымящимся синеватым огоньком глаз, грубовато, вымученно прошептала:

- Глупо хранить какую-то девственность, когда (удалено в 1929) не сегодня - завтра я могу лишиться тебя... Я хочу тебя любить со всей силой, и жутко (вычеркнуто в 1956) содрогнулась от собственной решимости: - Ну, скорей!

Бунчук целовал ее поникшие непочато-тугие прохладные груди, гладил податливое тело (в 1933 удалено) и с ужасом, с великим, захлестнувшим все его сознание стыдом, чувствовал, что он бессилен".

Сам Бунчук в описании Шолохова выглядел "серо, буднично", имел вид человека "неприглядного", но эти эпитеты были выкинуты.

Что примечательно, гулену Дарью Мелехову, как жене "врага", цензоры оставили более раскованной и даже позволили соблазнять свекра.

"Причесали" редакторы и образ Мишки Кошевого. Его в авторском тексте повсеместно сделали Михаилом, чтобы, избавив от уничижительного для большевика суффикса, придать герою солидности. Из-за этого полностью исчезла авторская линия развития образа через обращения к герою - от свойского Мишки, как его называют в начале книги, к отчужденному Михаилу и совсем уж постороннему Кошевому.

Кроме того, заботливой рукой моралистов были вычеркнуты такие неприглядные характеристики как "он ить с Ерофеевой снохой... Она жалмерка, гуляет" и "крыл бы и летучую и катучую, лишь бы красивая была... А то с большого ума приладили жизню: всучут одну тебе до смерти - и мусоль ее... нешто не надоисть. Ишо воевать вздумали, и так...".

Вымарывались и описания бессмысленной жестокости большевиков. Бунчуку не разрешили рассуждать о "войне на истребление" без всякой жалости, а Петру Мелехову - рассказывать об ужасах красноармейских расправ: "На фронте лютуют, бывало, как попадется им офицер, смываются. Я под Воронцовкой видал, што они сработали из пленных офицеров". Цензура "запретила" красноармейцам насиловать казачек. Исчезла фраза бойца, поверившего, что у Натальи Мелеховой тиф: "Ну счастье ее! Была бы здорова, мы бы ее распатронили".

В соответствии с указом начальника Главлита от 1934 года "вступить в решительную борьбу с грубым, ругательным и блатным лексиконом" роман Шолохова прошел очистку от нецензурщины. После проверки на политкорректность оттуда также исчезли жиды и хохлы, а казаки перестали быть национальностью.

Одно время из текста упорно изымали Троцкого, потом эту фамилию вернули. С 1953 по 1956 год в "Тихом Доне" отсутствовали три беглых упоминания о генерале Алексее Брусилове из-за его антиленинских мемуаров, обнаруженных в Германии. Хрущев объявил их фальшивками, созданными женой полководца, и "реабилитированный" Брусилов вернулся на страницы романа.

По мнению историка Роя Медведева, который долго сомневался в авторстве Шолохова, этот роман получился у пролетарского писателя таким противоречивым и свежим потому, что в момент его написания у Михаила Александровича еще "не было никакой идеологии". "Мучительно решал вопрос сам Сталин. Он не понял "Тихого Дона". 12 раз он встречался с Шолоховым. Ни с одним писателем Хозяин столько не встречался", - отмечал Медведев год назад, когда страна отмечала 105-летие со дня рождения Шолохова.

Теперь, без приукрашиваний и купюр, "Тихий Дон" станет еще более ценным свидетельством событий, происходивших на Юге России в начале прошлого века. Первая тысяча экземпляров книги появится уже в начале апреля, ко дню рождения Виктора Черномырдина. В течение двух лет харьковское издательство "Глобус" обещает выпустить 100 000 книг и отправить их в украинские и российские библиотеки.