Кладбище домашних животных началось с чучела банкира

Практически у каждого из нас был любимый Шарик или Мурзик, утрата которого оставила в нашей памяти заметный след. Прощаясь с питомцем, прожившем подле нас долгую жизнь, нам хочется сделать его уход достойный и похоронить "по-человечески"...

Сегодня много спорят о том, нужны ли кладбища домашних животных. И мало кто знает, что существование таких погостов было одной из устойчивых традиций в императорской семье.

Начало было положено Петром I. Правда, "кладбище домашних животных" прагматичного императора было весьма своеобразным. Пса догоообразной породы Тиграна после его смерти забальзамировали и поместили в экспозицию Кунсткамеры. Сейчас его чучело экспонируется в Зоологическом музее Петербурга. Любимую левретку Лизетту, приобретенную царем в Лондоне, также забальзамировали и ее чучело сохранили.

Екатерина II, предпочитавшая маленьких собачек, поначалу следовала практике бальзамирования своих любимцев. Интересно, что подчас это приводило к недоразумениям. Посол Франции в России Сегюр описывает следующий курьезный эпизод.

Как-то раз к придворному банкиру Сутерланду явился петербургский обер-полицмейстер и "с прискорбием" сообщил, что "получил поручение от императрицы исполнить приказание ее, строгость которого меня пугает; не знаю, за какой поступок, за какое преступление вы подверглись гневу ее величества". Перепуганный Сутерланд стал допытываться, в чем дело.

"Императрица, - отвечал уныло полицмейстер, - приказала мне сделать из вас чучелу... - Чучелу? - Вскричал пораженный Сутерланд. - Да вы с ума сошли! И как же вы могли согласиться исполнить такое приказание. Не представив ей всю его жестокость и нелепость?".

К счастью, через третьих лиц удалось выяснить, что у Екатерины II умерла собачка (ранее подаренная банкиром), носившая имя Сутерланд. Безутешная императрица потребовала от полицмейстера "сделать чучело из Сутерланда", что и было принято им к исполнению. Примечательно, что полицмейстер, готовый выполнить приказ, дал банкиру только "четверть часа сроку, чтоб привести в порядок его дела!".

Но чаще собак хоронили. А поскольку царственная хозяйка их очеловечивала, то в ее летней резиденции Царском Селе появилось первое кладбище домашних животных с мраморными досками и эпитафиями на их могилах. Несколько таких надгробий дошло до нашего времени.

Так, в Екатерининском парке позади павильона "Турецкая баня" находятся мраморные плиты с посвящениями Земире, Сиру Томасу Андерсону и Дюшессе. Известно также, кто составлял надписи, вырезанные на плитах. Так, на одной из могил на мраморной доске был вырезан текст, составленный самой Екатериной II: "Под Камнем сим лежит Дюшесса Андерсон, которою укушен искусный Роджерсон". Другое весьма причудливое посвящение было составлено французским послом при дворе Екатерины II графом Сегюром: "Здесь лежит Земира, и опечаленные Грации должны набросать цветов на ее могилу. Как Том, ее отец, как Леди, ее мать, она была постоянна в своих склонностях, легка на бегу и имела только один недостаток: была немножко сердита, но сердце ее было доброе... Боги, свидетели ее нежности, должны были бы наградить ее за верность бессмертием, чтобы она могла находиться неотлучно при своей повелительнице".

Во второй четверти XIX в. при Николае I в Царском Селе появились новые кладбища домашних животных. Например, рядом с Пенсионерской конюшней в 1830-х гг. хоронили умерших от старости лошадей "Собственного императорского седла" (оно запечатлено на французской гравюре середины XIX века). По сложившейся традиции, вплоть до 1917 г. над могилами лошадей устанавливались массивные гранитные плиты, на которых указывались кличка и время службы императору. Всего на этом кладбище было погребено более 120 лошадей "царского седла".

Для комнатных собачек императрицы Александры Федоровны (жены Николая I) "кладбище домашних животных" также было заложено в Царском Селе – посреди пруда Собственного садика.

У страстного охотника Александра II было много собак. Век их был недолог, и постепенно у личных покоев цесаревича, а впоследствии императора Александра II, в так называемом Собственном садике постепенно сформировалось "кладбище домашних животных". Согласно описи 1918 г., там находились надгробные плиты белого мрамора. Почти все надписи начинались со слова "верный". Кроме мраморных надгробий этот садик был украшен скульптурной группой "Монито" - собака, играющая со щенком.

Но самому императору и современникам больше всего запомнился сеттер Милорд. Черный английский сеттер, которого Александр II приобрел еще будучи наследником престола, стал буквально тенью цесаревича. Милорд умер в 1867 г., когда Александр II уехал в Париж на Всемирную выставку, и на кладбище домашних животных у Зубовского флигеля появилась очередная "собачья" мраморная плита с надписью "Добрейший и милейший Верный Милорд. 1860 - 1867".

Александр III унаследовал страсть отца к охоте, и у него были свои любимцы. Например, лайка по кличке Камчатка, о которой сохранилось множество записей в детских дневниках великих князей и княжон. Белая с подпалинами лайка Камчатка на годы стала верной спутницей царя, сопровождавшей хозяина везде, даже в императорской спальне в Аничковом дворце. После гибели Камчатки во время железнодорожной катастрофы, в которую попала царская семья в 1888 г., тело пса привезли в императорскую резиденцию в Гатчинском дворце и похоронили в Собственном Его Императорского Величества саду, под окнами комнат Александра III. Пирамидка над могилой собаки повторяла облик обелисков, созданных еще в 1840-х гг. архитектором Менеласом в Царском Селе.

Стоит отметить, что на этом кладбище домашних животных хоронили также

царских попугаев.

Николай II в своей семье полностью сохранил патриархальные традиции детства, что имело отношение и к собакам. Известны Ворон и Иман - четвероногие друзья юности Николая Александровича, кончину которых хозяин сильно переживал. После потери "умного, верного и доброго" Имана император больше не "приближал" к себе ни одну из собак. Оба пса нашли последний приют на Детском острове в Александровском парке Царского Села.