Кого только ни травили

Богатейший материал дают захоронения Московского Кремля. Записи летописца, как правило, фиксировали сведения о жизни и смерти знатных особ. Их погребение происходило в центральных соборах России, которые стоят и поныне.

Яды в те времена не были чем-то необычным. Во всяком случае, летописцы-монахи повествовали о подобных историях без особого удивления и порицания. Так писали о смерти князя Ростислава Тмутараканского (он приходился внуком Ярославу Мудрому), отравленного в 1066 году.

В доверие к князю вкрался приехавший из Византии "котопан" (чиновник). На одном из пиров Ростислава с дружиной греческий гость предложил князю выпить чашу вина "пополам". О моменте отравления Ростислава в Троицкой летописи сказано: "Он же испил половину, а половину дал князю пить, держа палец на краю чаши, имея под ногтем яд".

В середине XIII века судьба Руси оказалась надолго связанной с мощным союзом монгольских кочевых племен, созданного Чингисханом. Поездки русских князей в ставку ордынских ханов (по вызову или для получения ярлыка на княжение) всегда были тяжелым испытанием, которое нередко заканчивалось трагически.

Именно так погиб в 1246 году владимиро-суздальский князь Ярослав III Всеволодович, отец Александра Невского. Об этом пишет в "Истории монголов" итальянский путешественник, монах францисканец-минорит Джованни да Плано Карпини: Князя угостила мать хана, после чего он занедужил и умер.

А в 1263 году князь Александр Невский, выехав из Орды, почувствовал себя плохо и скончался по дороге на Русь.

В русских письменных источниках есть сведения и о том, что в Твери умерла от яда жена московского князя Юрия Даниловича, Агафья, ставшая в 1317 году пленницей тверского князя Михаила Ярославича. Упоминает об этом не только летопись, но и "Житие Михаила Ярославича Тверского", созданное в конце XIV века. В нем говорится, что обвинение против Михаила Тверского прозвучало на суде в ставке ордынских ханов.

Попытку отравить московского князя Дмитрия Ивановича (Донского, будущего героя Куликовской битвы) зафиксировали русские летописи 1378 года. После битвы среди пленных оказался поп, наперсник некоего Ивана Васильевича, потомка московских тысяцких. Как выяснилось, Иван был очень разобижен на московского князя Дмитрия, упразднившего в 1374 году институт тысяцких, чем лишил Ивана надежд на высокое положение при московском дворе. Возненавидев князя Дмитрия, он ушел служить в Тверь, к извечным врагам Москвы. А у плененного попа нашли "злых зелий лютых мешок".

Яды в конце XIV столетия - серьезная реальность. Это подтверждает и уникальная археологическая находка, обнаруженная в Московском Кремле в 1843 году при строительстве "ледников на царский обиход". В земле тогда нашли медный кувшин с бумажными и пергаменными грамотами периода правления Дмитрия Донского и небольшой глиняный сосудик, так называемый сфероконус, содержащий ртуть. Соли ртути (сулема) и мышьяк ("мышье зелье") - самые популярные яды Средневековья.

Краткие сведения о смерти племянника великого литовского князя Витовта, случившейся в Москве есть у Н. М. Карамзина. В его труде "История государства Российского" приведены факты: в 1440-е годы в Москве появился двоюродный брат великой княгини Софьи Витовтовны (вдовы Василия I) Михаил, и появился неслучайно - в Литве, охваченной неурядицами, шла острая борьба за власть. В 1452 какой-то игумен Московский отравил Михаила ядом в просфоре. Видимо, Кто-то был заинтересован в смерти князя Михаила Витовта, жившего уже в изгнании на Руси.

Вторая четверть XV века ознаменовалась жестокой и долгой борьбой за престол между внуками Дмитрия Донского и Дмитрием Красным.

Об история болезни Дмитрия Юрьевича Красного, умершего 22 сентября 1441 года в летописи сказано, что недуг князя Дмитрия определить было сложно: потеря аппетита и кровотечение из носа. Промучившись два дня, князь скончался.

От других случаев история смерти звенигородского князя Дмитрия Юрьевича Шемяки (великий князь московский 1445-1447) отличается тем, что мы точно знаем всех ее участников. Известны и причины. Главная из них - борьба за московский стол, в ходе которой Дмитрий Шемяка сумел захватить великого князя московского Василия II, ослепил его (в отместку за ослепление своего брата, Василия Юрьевича, великим князем) и отправил в ссылку. Вернув себе власть, Василий Темный (как теперь называли Василия II) жестоко отомстил мятежному князю, нашедшему после поражения убежище в Великом Новгороде.

Химики-криминалисты, исследовав сохранившиеся органы, обнаружили: что и князь Дмитрий Шемяка был отравлен соединениями мышьяка. Его количество в почке достигало 0,21 мг на стограммовую пробу образца (естественный фон мышьяка в человеческом организме составляет от 0,01 до 0,08 мг).

Спустя почти пять с половиной веков, в 2001 году, вскрыли гробницу первой жены великого князя Ивана III, тверской княжны Марии Борисовны и ученые провели анализ микроэлементного состава костей ее скелета. В костях обнаружили невероятное превышение содержания цинка (в 242 раза!), ртути (в 30 раз), свинца (в 45 раз) и повышенное количество таких минералов, как цирконий, галлий. В летописи сказано: «В лето 6975 (1467) месяца апреля 25, 3 час нощи, преставися великая княгини Мария от смертнаго зелия".

В юридической практике Средневековья существовали строгие наказания не только для отравителей, но и для изготовителей ядов. Чаще всего то были смертные "статьи". По "Уставу" Ярослава Мудрого (XI век), жену, пытавшуюся отравить мужа, но без смертельного исхода, разлучали с мужем и накладывали на нее крупный денежный штраф.

Немецкий памятник уголовного права "Каролина" (XVI век) предписывал отравителей-мужчин колесовать, а женщин - топить в реке, предварительно подвергнув жестоким пыткам. При венгерском короле Ладиславе (конец XIII века) за приготовление ядов (если изготовитель попался первый раз) брали штраф в 100 либр. Если же денег у обвиняемого не было, его сжигали живьем.

Наказания страшные, но и они не останавливали людей, задумавших темные дела.