"Дидона и Эней" у Мейерхольда

Собственно, что могло поразить композитора? Не попытка же разыграть оперу как произведение драматическое? Современник Уильяма Шекспира вряд ли узнал хоть одну фразу из поэмы Вергилия "Энеида" - это могут подтвердить присутствовавшие в зале. Зато его наверняка порадовали бы достойные вокальные данные стажера Геликона Дмитрия Хромова (Эней) и его партнерши с внешностью и повадками белокудрого ангела Анны Костылевой (Дидоны), выпускницы РАТИ. Нельзя усомниться и в том, что камерный ансамбль "Студия новой музыки" под управлением дирижера Большого театра, заслуженного артиста России, профессора Московской консерватории Игоря Дронова не сделал максимум возможного для того, чтобы не нарушать покоя уважаемого маэстро.

Печальная история царицы Карфагена, влюбившейся в странника Энея и покончившей жизнь самоубийством после того, как он уплыл по велению богов основывать Рим, развиваются здесь при следующих обстоятельствах.

На сцене - желтое покрытие, яркие шезлонги (в которые ни разу не присел кто-либо из персонажей), невесть откуда взявшийся кухонный стул, на котором уютно устроилась на время милая героиня Александра Леушкина, исцарапанные днища лодок, полосатая бело-оранжевая кабинка для переодевания, на освещенной стене которой в один прекрасный момент начинают прорисовываться недвусмысленные сочетания рук и ног.

Небольшая сцена Центра Мейерхольда оказалась умеренно заселена персонажами. Три дамы в черно-красных шерстяных шляпках и платьях, с сумочками в руках даже слишком контрастируют фигуристому молодому человеку в плавках, свешивающемуся с бокового балкона, как и остальным персонажам в шортах и летних платьях, не говоря уже о главной героине, появляющейся попеременно в черно-белом бальном одеянии.

Такая вот история на контрастах, кстати, и написанная Перселлом по случаю открытия пансиона Благородных девиц в Лондоне. Словом, сочинение получилось как раз для студентов.