Книга недели. Снег идет

Мастерство Памука, в числе прочего, в том, чтобы почти до бесконечности растягивать мгновение. Пять с половиной сотен страниц посвящены событиям двух-трех дней – столичный поэт-эмигрант приезжает в приграничный городок, общается с теми, кого знал, знакомится с теми, кого не знал, ухаживает за когда-то любимой им женщиной, оказывается втянут в водоворот совершенно сюрреалистической местной революции и им же перемолот. Все остальное – его рефлексии, мысли о прошлом и будущем, бесплодные сожаления, страхи, попытки поверить в Бога и в мечту. С каждой страницей беднягу-поэта становится все жальче и жальче, потому что умелый рассказчик Памук не впрямую, косвенными намеками, дает понять читателю, что ему, Памуку, заранее известно, что ничем хорошим для поэта история кончиться не может.

Нахваливая "Снег", критики единодушно называют его романом-нуаром (у нас жанр нуара именуется грубей и проще – "чернухой"). Действительно – куда уж чернушней: полуразрушенный старинный город Карс, заваленный снегом, населенный оборванными, разочаровавшимися в себе и жизни безработными мужчинами и несчастными женщинами, тянущими на себе дом и семью. На этой плодородной почве буйным цветом цветут всякие полулегальные националистические кружки, вооруженные формирования и чуть ли не секты.

Но Памук засыпает город пушистым, бесконечным, прекрасным снегом. Под таким белым снегом даже самая беспросветно-чернушная жизнь кажется светлее. Неважно, что именно этот снег отрезает Карс от остального мира и превращает в сцену, на которой в буквальном смысле разыгрывается пьеса-трагедия. Сошедший с ума, но не обезумевший провинциальный актеришка, когда-то сам сломавший свою столичную карьеру, этакий местный Нерон, устраивает переворот в отдельно взятом городе, пытаясь отобрать власть у набирающих силу курдских экстремистов и воинствующих исламистов. Зачем? Ну, явно не на благо человечества: для человечества отдельно взятого города Карса жизнь не становится легче.

Эти перемены, сколь бы кардинальны они ни были, сути дела не меняют и никого не спасают: снег все покроет, как покрывает заваленное трупами поле битвы, а потом стает, как будто его и не было, как будто он просто приснился. А бедный главный герой, бедный поэт, застрявший между Западом, где он чувствует себя среди единомышленников, но тем не менее одиноким и непонятым, и Востоком, от которого он отрекся, где все привычно с детства, но порой пугающе дико. У поэта нет выхода, и совсем не потому, что снег не дает ему сбежать из Карса, а лишь потому, что, как в любом канонически написанном романе, ему просто некуда бежать.