Кристофер Ламберт: Я рублю головы только в кино

Кристофер Ламберт родился в 1957 году в США. Но уже в двухлетнем возрасте родители переехали с ним в Швейцарию, так что американцем Горца считать сложно. Актером Кристоф стал после поступления в Парижскую консерваторию, где проучился два года. Среди самых известных фильмов – "Подземка" Люка Бессона, четыре части "Горца", "Легенда о Тарзане", "Нирвана". Женат во второй раз, есть дочь от первой жены, актрисы Дайаны Лэйн.

Фильм "Точная копия" посвящен клонированию, и по жанру это нечто среднее между семейной драмой и триллером.

- Месье Ламберт, почему вы согласились на эту роль? Вроде бы она совсем не в вашем "стиле"...

- Это как раз и замечательно. А на роль согласился потому, что заворожен проблемой клонирования. Еще причина - продюсер Люк Бессон. Ну и другая привлекательная сторона - в характере персонажа. Он очень далеко заходит ради любви, ради того, чтобы подарить счастье любимой женщине. Он нарушает все запреты. В любви я часто задаю себе вопрос: смогу ли я ради кого-то переступить черту, сражаться до последнего? Пока мне не приходилось, а вот моему герою пришлось.

- Вы играете вместе с Настасьей Кински, актрисой очень своеобразной...

- Это да, это уж точно. С ней было очень приятно работать, но она совершенно не умеет расслабляться, отдыхать от роли. Я - что, я выхожу из кадра и живу себе. В ресторане, к примеру, ем. А Настасья так и замирает над тарелкой в образе. Она остается внутри фильма, и иногда хочется сказать ей: "Эй, мы сейчас не перед камерой!"

- Не так давно вы снимались с Мари Трентиньян в очень забавной картине "Дженис и Джон". Вскоре Мари погибла. Какой вы ее запомнили? Не кажется ли теперь этот фильм более трагедийным, что ли...

- Я запомнил Мари тонкой, прекрасной женщиной необыкновенной чистоты. Но фильм я вспоминаю скорее с удовольствием, чем с печалью. Есть горечь утраты, но я чувствую, что Мари осталась где-то со мной, в воспоминаниях. Я давно стал спокойнее относиться к смерти. Если вы спросите, боюсь ли я смерти, то я отвечу, что нет.

- Вам легко так говорить, вы же - бессмертный Горец!

- Ну разве что на экране.

- Когда-то, говорят, вы встречались с монакской принцессой Стефанией. Трудно было с королевским семейством дело иметь?

- Это давняя история, да и были мы с ней всего шесть месяцев. Отца я ее так и не встречал. С братом виделся. Мне, честно говоря, всегда было все равно, с каким человеком я общаюсь - богатым, знаменитым, знатным... Я могу с последним клошаром разговаривать, если у него в глазах что-то есть.

- Читая статьи о вас, я слегка запуталась: где же вы живете? В Америке, в Швейцарии, во Франции?

- А были еще пара лет в Лондоне, да и Канада, потому что моя жена - канадка. Правильнее будет сказать, что живу я в самолете.

- Грустно это как-то. А вот мне тут рассказали, что перед полетом в Москву вы внезапно вышли из самолета. И вернулись на борт в самый последний момент. Что-то случилось?

- Да, это семейные проблемы, мне позвонили с неприятной новостью. Я уж было думал, что не полечу, но потом... Не то чтобы все утряслось, но я решил побывать в Москве.

- Надеюсь, проблемы не слишком серьезные. А есть что-то в Москве, что вас особенно удивило?

- Я здесь второй раз, и меня потрясает архитектура. Хотя надолго-то я не оставался. Помимо ресторанов, наверное, только Красную площадь и видел. Но на Красной площади мне очень нравится одна церковь, розовая и маленькая. Она просто из сказок про фей! Еще хотелось бы побывать в Санкт-Петербурге, но его я видел только в альбомах, на фотографиях.

- В первый раз я видела вас в кино, где вы играли шахматного гроссмейстера. А в жизни вы играете?

- Да, хотя и хуже моего персонажа. Меня привлекает стратегия.

- То есть, постойте, я суммирую: вы - романтик, стратег, любитель архитектуры, философ, путешественник... Да еще и голову можете с плеч скинуть!

- Могу. Но не бойтесь, только в кино.

Валентина ЛЬВОВА, "Комсомольская правда"