Как Хазанов в любовницах запутался

Началось все с того, что наш герой встретил девушку. Девушка – просто класс: статная, длинноногая, полумесяцем бровь, на щечке – родинка, а в глазах... ну, вы сами знаете, что. Типичная топ-модель, словом. И взыграла в немолодом, но еще резвом “скакуне” страсть! Да такая, что он, потеряв голову, стал дарить девице подарки по 10 тысяч у.е. каждый. А потом вообще пустился во все тяжкие: решил сплавить жену к ее маме, а сам зазвал зазнобу к себе в чертог “на чашку чая”. Жена (у которой тоже рыльце оказалось в пушку) к маме не уехала, а любовница-таки пришла. Вот они и столкнулись нос к носу. Случился этот казус аккурат в знаменитом “Доме на набережной”, где расположен не менее знаменитый Театр Эстрады, коим уже несколько лет руководит Геннадий Викторович, который и оказался, как говорят в Одессе, “в сливах”.

Однако призываю тех, кто любит Геннадия Хазанова и знает, насколько крепка его “первичная ячейка”, не беспокоиться. Дело в том, что спровоцировал его на эту “безнравственную” историю не кто иной, как художественный руководитель “Театра Антона Чехова” Леонид Трушкин. Именно он решил “урезать” во вверенном ему театре комедию Марка Камолетти “Все как у людей” и пригласил на главную роль знаменитого комика. Если я скажу, что на спектакле смеялся до упаду, то совру. Я гоготал так, что со мной чуть-чуть не произошел некий казус, о котором я предпочитаю умолчать.

Но обо всем по порядку. Еще задолго до спектакля близкие по духу работники этого театра предупреждали меня: не жди ничего серьезного, ибо это – обычная, простенькая комедия положений. Я приуныл: стало быть, думаю, будут орать, пялить одичалые глаза и беззастенчиво (pardon!) “хлопотать мордами”. Таких примеров, к сожалению, на московской сцене – хоть отбавляй, а вот хороших комедий я не видел давно. Ну, пожалуй, только № 13 Рея Куни во МХАТе, да и то с большими оговорками. Ведь комедию поставить – это, как говорится, не поле перейти… Попробуй, насмеши нашего избалованного зрителя, да еще сохрани при этом чувство меры и хороший вкус! Трушкин попробовал, сохранил и выиграл.

Что же, собственно говоря, происходит на сцене? Да, ничего особенного: муж потирает ручонки, отправляя жену к теще, и ждет в гости молодую любовницу. Но жене говорит, что к нему в гости приедет друг. А тот друг, как выясняется, любовник его жены. Жена, естественно, остается дома. Надо срочно искать выход из положения. Эврика! Молодая любовница должна будет представиться девушкой друга. Любовница приезжает, представляется, кем ей велели. Но выясняется, что это вовсе и не любовница. А любовница едет следом. Словом, “веселый наворот”, как пел Владимир Семенович Высоцкий. И каждая минута рождает в этом навороте новый поворот…

Театральный критик и обозреватель – человек в чем-то ущемленный. Он сидит в кресле, насупившись, и, держа на колене лист бумаги, норовит отыскать в спектакле то, по поводу чего можно будет потом всласть “оттянуться” в газете, журнале или на радио, продемонстрировав свой недюжинный талант и едкое чувство юмора. Поэтому критики порой и оказываются столь далекими от “широких масс” зрителей. Слов нет, массы, приученные к “аншлагам” и “смехопанорамам”, надо воспитывать и прививать им тонкий вкус. Но при этом критик, поверяя алгеброй гармонию, теряет для себя же самого что-то очень важное, и, прежде всего, непосредственность и свежесть восприятия зрелища. Так получилось и на этот раз: многие критики после спектакля Леонида Трушкина надули губки: фи, дурной вкус!

Автор этих строк, довольно часто солидаризируясь с критиками, на этот раз готов с открытым забралом “идти на вы”. Потому что Трушкину своим спектаклем каким-то неведомым образом удалось пробудить в зрителе не просто гомерического хохотуна, а доброго и ласкового человека, сочувствующего приключениям милых и непоседливых героев. Режиссер вместе с популярными актерами создал удивительно непринужденную атмосферу, в которой и актеры, и их персонажи существуют легко, без всякого привычного для таких действ нажима. (Даже если вышеупомянутое качество и прорывается иногда, то оно, как ни странно, оказывается очень к месту). Порой возникает такое впечатление, что актеры элегантно и свободно танцуют какой-то общий танец, ценя при этом не только собственные “арабески”, но и партнерские “прыжки” и “фуэтэ”. И ни у кого не возникает желания “перетанцевать” друг друга, продемонстрировать свою удаль и мастерство. При этом команде Трушкина удалась редкая штука: они освоили достаточно сложную технику театра представления. Эта “обманка”: я - и внутри действия, и одновременно – над ним, - превращает спектакль не только в развеселый балаган, но и в настоящее театральное пиршество, которое оказывается по вкусу не только зрителям - гурманам, но и любителям простой “деревенской” пищи. И, что важнее всего, - доставляет колоссальное удовольствие самим участникам спектакля.

При этом сами актеры: и премьеры, и новички, - ни на йоту не изменяют рамкам хорошего вкуса. Особый реверанс в этом смысле - в адрес Геннадия Хазанова, который, пожалуй, впервые общается на сцене с таким количеством партнеров, но чувствует себя при этом как рыба в воде. И вовсе не тянет на себя одеяло, как мог бы, учитывая свой опыт сценического моносуществования и статус “всенародного” артиста. Находясь в превосходной физической и творческой форме, он, конечно, солирует в этом общем танце и делает это виртуозно. Но, Хазанов – есть Хазанов: как говорится, талант не скроешь и “не пропьешь”! Между тем, для автора этих строк настоящим открытием стала блистательная работа молодой актрисы Инги Оболдиной. Театралы уже знают ее по многим ролям: и в театре, которым руководит ее муж – Гарольд Стрелков, и, особенно, в спектакле литовского режиссера Эймунтаса Някрошюса “Вишневый сад”. Остается только поражаться неисчерпаемости таланта Оболдиной, которая, как оказалось, ко всему прочему обладает уникальным даром клоунессы. Чудесно работает в спектакле и бывшая актриса “Современника” Галина Петрова в роли жены главного героя. Именно на ее долю падает основная часть “открытий и сюрпризов”, заготовленных драматургом, что позволяет ей выражать свои эмоции открыто и, порой, весьма громогласно. Но бездна обаяния, шарм и тонкий, хотя и порой брутальный, юмор делает ее героиню яркой и обворожительной.

Хорошие слова можно было сказать и про всех других участников этого “шампанистого” спектакля. Но, к сожалению, рамки нашей виртуальной полосы лимитируют автора этих строк. Поэтому в финале – опять о Леониде Трушкине. Не так-то проста оказалась его “простенькая комедия положений”. Она – из той “породы”, про которую древние говорили: castigat ridendo mores, что в переводе с латинского означает: “смехом бичуют нравы”. Но не думайте, что я сейчас испорчу вам настроение и затяну волынку про нравственность и семейные устои. Трушкин своим спектаклем пытается пробиться к нашим душам, повадкам и нравам, закостеневшим в быте и повседневной суете. И говорит нам: радуйтесь каждому дню, шутке, внезапно свалившемуся на вас сюрпризу. И смейтесь, как дети, без оглядок на то, что по этому поводу “станет говорить княгиня Марья Алексевна”.

Павел Подкладов