Худой длинноносый однолюб

Он умер от сердечного приступа, хотя раньше никогда не жаловался на сердце. Видно, этот человек воспринимал все, что происходило вокруг, очень близко к сердцу. Вот оно и не выдержало. В самый первый день он пошел на фронт, был тяжело ранен в ногу на Юго-западном фронте. Демобилизовался и осенью 1942 года после долгих скитаний по госпиталям прибыл инвалидом третьей группы домой в Москву к родителям. Сомнений в дальнейшем жизненном пути не было, потому что парень еще в юности заразился театральной бациллой. В клубе завода "Каучук" была драматическая студия, в которой Толя начинал постигать законы сценического искусства. Они даже прославились, получив первое место на Всесоюзном смотре художественной самодеятельности за отлично поставленную комедию Шекспира "Укрощение строптивой". (История, правда, умалчивает о том, какую роль играл будущий народный артист СССР).

В 1942-м, после фронта уверенность в том, что он должен стать артистом, была непоколебимой… Вот как вспоминает те годы его супруга, замечательная актриса Надежда Юрьевна Коротаева: “В разгар учебы у нас появился новенький студент. Это был высокий молодой человек в линялой гимнастерке, в военной форме. Он был раненый, сильно хромал и ходил с палочкой. Студента звали Толя Папанов. Он вернулся с фронта, шесть месяцев пролежав в госпитале. Взрывом изуродовало правую ногу, даже два пальца оторвало. Когда он пришел поступать в наш институт, набор студентов уже закончился. Михаил Михайлович Тарханов ему сказал: "Ну, милый мой, ты опоздал. Может быть, тебя на второй курс сразу записать? Там у них мужиков совсем нет. Даже этюды играть не с кем". Так Папанов оказался на втором курсе. Он много занимался с педагогом по движению. И результаты сказались незамедлительно, через пару месяцев Папанов стал ходить без палочки, он даже научился прекрасно танцевать”. Спустя три года, когда Анатолий окончательно прикипел к Надежде, она решила познакомить его с мамой. Опять цитирую ее рассказ: “После знакомства мама мне сказала: "Видно, парень он хороший. Только некрасивый". Я аж взвилась: "Мам, ну ты что? Знаешь, какой он у нас студент". В молодости Анатолий Дмитриевич действительно выглядел хуже. Был худой-худой, нос большой. Мне кажется, он был красивым в годы своей популярности”. Кстати, его ныне известный всем от мала до велика голос тоже поначалу не вызывал положительных эмоций у педагогов. Преподавательница по речи все время спрашивала его: "Папанов, ну когда вы избавитесь от этого вашего шипящего?" А он избавиться не мог, потому что прикус у него был неправильным.

Очевидцы свидетельствуют, что успех их гитисовского дипломного спектакля и самого Папанова был феноменальным. Анатолий мог бы остаться в Москве: его пригласили сразу в два театра - в любимый МХАТ, и в Малый, куда он целый месяц ходил на репетиции к режиссеру Алексею Денисовичу Дикому, ставившему в тот сезон "Ревизора". Это было соблазнительно, но Папанов вместе со своим курсом отправился создавать новый театр в Клайпеде, где сыграл первую роль на профессиональной сцене - Сергея Тюленина в спектакле "Молодая гвардия". Театр этот существовал, однако, недолго и в 1948-м Папанов по приглашению Андрея Гончарова стал работать в Театре сатиры.

Там он почти за сорок лет сыграл Гаева, Хлудова, Городничего, Фамусова, блистательные роли в современных пьесах. Но, как говорят близкие ему люди, перед каждым спектаклем волновался, как первокурсник. Даже руки у него дрожали. Дочь Елена рассказывает, что книжка с пьесой “Ревизор” у него была зачитана до дыр. В отличие от многих “звездунов” своего театра он был крайне застенчив и не любил популярности. И вообще относился к себе и к своей профессии крайне критически. Автор этих строк однажды столкнулся с Анатолием Дмитриевичем в БРЗ (большом репетиционном зале) Театра сатиры. Мы там репетировали, а он зашел случайно. И выдал один из своих блистательных афоризмов: “Что должен помнить артист, выходя на сцену? Артист прежде всего должен помнить, что он говно!” Его крылатые фразы до сих пор цитируют все сатировцы.

Однако весь советский многонациональный народ в Театр сатиры попасть не мог. Поэтому он обожал его не за классику, а за “Ну, погоди!”, “Бриллиантовую руку”, “Берегись автомобиля”. Часто ему писали дети, спрашивая: "Почему вы согласились озвучивать такого страшного Волка?" А Папанов защищал своего героя. С его слов жена артиста отвечала юным корреспондентам: "По-моему, Волк - совсем не страшный. Если сначала что-то он действительно замышлял против Зайца, то сейчас в нем появилось некоторое благородство. Посмотрите, что вытворяет этот Заяц, как он издевается над Волком. Волку ничего такого в голову не приходит".

Иногда Анатолий Дмитриевич даже стыдился, что приходится играть таких чудаков или озвучивать Волка. “По улицам ему было ходить невозможно, все показывали пальцем и говорили: "Вон Волк пошел". Папанова это раздражало, конечно, но он этого не показывал. А после выхода на экраны картины "Бриллиантовая рука" к нему подходили незнакомые люди, говорили ни с того ни с сего: "Усе, шеф. Береги руку, Сеня!" Муж не любил, когда его на улицах узнавали”, - так рассказывает Надежда Юрьевна.

Наверное, прав был журналист, который написал, что на душе до сих пор “остается какое-то ощущение незавершенности его творческой судьбы. Будто бы он мог еще сказать нам с экрана и сцены что-то очень важное, но не успел”. Но все же в его судьбе был и генерал Серпилин, и врач, которого называли Дон Кихотом, и старый солдат из “Холодного лета 53-го”. Именно со съемок этого фильма в глухой карельской деревушке он вернулся в жаркое московское лето 87-го. Надо было выбивать общежитие для своих студентов. Позволю себе процитировать одну хорошую статью: “Перед отъездом пришел на “могилу” своего последнего киногероя и простоял около нее в задумчивости несколько минут... Дома никого не было. Жена-актриса вместе со всей труппой находилась в Риге, дочь с семьей была на даче.

- Саша, почему нет горячей воды? - обратился актер к слесарю.

- Отключили...

- Ну ничего, холодной помоюсь...

Разгоряченный, уставший, он встал под холодный душ, и его сердце остановилось. Папанову было 65 лет...”

Как помнит читатель, герой Папанова в фильме “Холодное лето 53-го” погибает, спасая деревню от бандитов. И перед смертью произносит слова: "Об одном жалею. Годы. Так хочется пожить по-человечески. И работать". Мурашки по телу бегут от таких совпадений…

Он был однолюбом. Даже провозглашал: “Одна жена, один театр!” Хотя поклонниц у него было много. Дарили цветы, ждали у подъезда. Но после спектаклей он всегда уходил домой под руку с женой. А сейчас некоторые поклонницы ходят вместе с ней убирать его могилу на Новодевичьем кладбище.

Павел Подкладов

Использованы публикации Татьяны Богдановой в “АиФ” и Ольги Булкиной в журнале “Фактор”.