Тронная речь Михаила Александровича Ульянова

Не могу сказать, что все родные актерские лица светились одинаковой радостью. Ведь никогда не бывает так, чтобы все, как один, были довольны своей творческой судьбой, партнерами и начальством. Поэтому на некоторых “челах” с самого начала традиционного выступления знаменитого худрука театра – Михаила Александровича Ульянова (или “Акелы”, как его часто величают представители разных групп вахтанговской “стаи”) – застыло выжидательное выражение: чем порадует неуемный и неувядаемый худрук на этот раз.

Причины таких настроений истинному театралу, думаю, известны. Ульянов, несмотря на свои преклонные лета, духом всегда был молод и старался не допустить сползания в творческое болото вверенного ему разношерстного коллектива. У него, как ни странно, до сих пор все получалось: и овцы были целы, и волки сыты. (Не буду конкретизировать, who are волки, а who – овцы, чтобы сохранить свою грешную голову от нападок и смертельных обид и тех, и других). Важно то, что Ульянов так мудро строит репертуарную политику, что и мэтрам дает поиграть (вспомним блистательного Василия Ланового во “Фредерике”), и молодежи позволяет “оттянуться” в их стремлении к экспериментам (достаточно назвать недавнего “Калигулу” Павла Сафонова – Владимира Епифанцева). Да и “полумэтрам” – режиссерам средних лет, имеющим свой мощный и необычный почерк, - Акела тоже дает дорогу. За примерами далеко ходить не надо: “Король-олень” питерца Григория Дитятковского или “Лир” Владимира Мирзоева. Сегодня Михаил Александрович опять “огласил весь список”, как говорилось в одной популярном фильме Гайдая.

Начал он свою “тронную” речь с того, что, оказывается, этот сезон – 84-й по счету (здесь худрук всплеснул руками: “Мать моя, а до столетия-то рукой подать! Вот такая жизнь: коротенькая и длинная, близкая и далекая!”) Затем, как бы подтверждая свою мысль о бренности жизни, он помянул ушедших и представил народу молодых очаровательных девушек и юношу, пришедших в театр после alma-mater всех вахтанговцев – Щукинского училища. Вспоминая ушедший сезон, Ульянов отметил, что в нем было “много юбилеев, орденов и наград”. Означенное явление он охарактеризовал, как положительное, ибо: “Нас видят, нас замечают, не дают уйти в тень, и мы находимся на своей “арбатской линии”, с которой нас никто не собьет”. Что касается театра в целом, то он награжден премией “Гвоздь…” Тут оратор сделал “прикольную” паузу и добавил: “Гвоздь сезона”. И тут же продолжил тему важнейшего стройматериала. “Мы, - говорит, - наконец загнали последний гвоздь в планшет сцены, который заменен полностью! Теперь он выдержит все на свете!” (Бурные продолжительные аплодисменты).

Затем Ульянов, вздохнув, отметил, что к новым спектаклям театра все относятся по-разному, что вовсе не плохо. Но поводу одного из них – “Лира” - высказался достаточно определенно: “Я считаю крупной удачей роль Суханова Максима Александровича и думаю, что этот спектакль будет долго жить в нашем коллективе”. Тем самым, Акела дал понять, что не даст стае нападать на самое спорное произведение прошлого сезона. А по поводу других отметил, что они похожи на те пробы, которые позволял себе в свои молодые годы сам Вахтангов. И поиски репертуара в будущем будут проходить именно так: от легкости и изящества – до мрака, чтобы, в конце концов, найти истину. “Мне думается, что в этих полюсах – секрет вахтанговской выживаемости”. И добавил: “Мне не стыдно за этот репертуар”.

Еще глубже вздохнув, худрук заговорил об очень актуальной проблеме, которая в былые времена ставилась на дискуссиях в пионерских дружинах и комсомольских ячейках: “моё и наше”. Остро встал вопрос о том, что актеры мотаются по съемкам и прочим “халтурам” (в хорошем, разумеется, смысле – ПП), и их теперь бывает трудно соединить в один узел. Никто, конечно, не может запретить им работать на стороне, но при этом обидно, когда они “режут взаимоотношения с театром”. А затронул эту тему М.А. в связи со спектаклем “Фредерик или бульвар преступлений”, в ходе репетиций которого одна молодая, но уже очень известная актриса по сути дела подвела театр. (Об этом на нашем сайте в свое время рассказывал и Василий Лановой). Мы переоцениваем свои возможности, и молодежь должна относиться к нынешним соблазнам более спокойно, - таков был смысл печального монолога Ульянова. “Им важно знать, что есть дом – вахтанговский театр!”

Говоря о будущей репертуарной политике, Ульянов посетовал на критику, которая “на нас обрушилась неизвестно почему. Нас лупцуют, как хотят, мы молчим, мы не сопротивляемся, не придаем этому значения”. Но это создает в коллективе довольно сложные отношения: и люди “начинают истериковать, говорить, что не так живем, не туда идем, не туда нас руководители ведут”. А вахтанговцы, по словам М.А., в этом прекрасном здании трудятся, не жалея сил.

Главное худрук оставил на сладкое - “что мы будем ставить”. Во-первых, это будет оперетта “Нитуш”, потом – “Дон Жуан” Мольера. Первый ставит Владимир Иванов, второй – Владимир Мирзоев. Потом молодой режиссер Петрунь поставит на малой сцене “Прошлым летом в Чулимске” Александра Вампилова. Почему пригласили именно его? Потому что “режиссура навыворот” уже надоела, она начинает потрясать основы реализма. А “разгула” в Театре им. Евг. Вахтангова худруку не хочется. В дальнейших планах – инсценировка по произведениям Александра Володина, Виктора Некрасова и Сергея Довлатова под общим названием “Записки нетрезвого человека”. Не обошел М.А. вопрос о “Принцессе Турандот” – визитной карточке театра. Многие в прошлом сезоне хотели ее закрыть. Потому что она, дескать, уже развалилась, да и надоела уже. Тут Акела “оскалил зубы” и заявил: “Нет, не надоела! Ее надо спасать! Надо только вдохнуть в нее дух времени. Надо сделать так, чтобы актеры играли ее также, как в 22-м году, с такой же отдачей. Попробуем удержать знамя вахтанговского театра!”

В финале Михаил Александрович пообещал, что отныне актерам будут аккуратно платить зарплату и премии.

Сезон вместе с вахтанговцами открывал Павел Подкладов