Заговорщик – дядя заговорщицы

Если вам случится быть в Санкт-Петербурге недалеко от Аничкова моста, обратите внимание на здание, которое фасадом выходит на Садовую улицу. Этот дворец был заложен в 1749 году по проекту одного из главных градостроителей столицы Ф. Б. Растрелли. Кстати, двор этого дворца отгорожен от улицы красивой решеткой, которую отливали по проекту самого архитектора. Эта решетка – один из ранних примеров использования в русском зодчестве художественного чугунного литья. Но мы сегодня будем говорить не о решетке и доме, а о человеке, которому он принадлежал.

Звали его Михаил Илларионович Воронцов, и ему судьбой было уготовано стать одним из виднейших сановников в царствование императрицы Елизаветы. Род Воронцовых в России был одним из самых знатных. Известные со времен князя Ярослава Мудрого, эти люди более полутысячи лет верой и правдой служили Руси и России. Среди Воронцовых были и дружинники Ярослава Мудрого, и новгородские посадники времен Василия III, и отважные воеводы в царствование Иоанна Грозного.

А герой нашего рассказа Миша Воронцов к царскому двору был приближен еще в возрасте 14 лет, став камер-юнкером при дворе великой княжны Елизаветы Петровны, и служил ей, по словам историков, как пером, которым хорошо владел, так и деньгами богатой своей свояченицы, жены его брата Романа. Но о его юных годах известно мало, поэтому мы стразу перенесемся на несколько лет вперед, в те достославные времена, когда Михаилу Илларионовичу суждено было стать участником воцарения на престол российский славной дщери Петра. Именно Воронцов вместе с Шуваловым стоял за санями, на которых цесаревна ехала в казармы Преображенского полка в ночь провозглашения ее императрицей. Он же вместе с Лестоком арестовал ненавистную народу царицу Анну Леопольдовну с ее семейством. Елизавета Петровна за эту верность пожаловала его действительным камергером и наградила богатыми поместьями. Кроме того, он был награжден орденом Святого Александра Невского, а впоследствии пожалован еще и титулом графа. Но и на этом милости государыни не закончились: Михаил Илларионович стал даже родственником царицы, женившись на А.К. Скавронской, двоюродной сестре государыни.

В тридцать лет Михаил Воронцов начал серьезную государственную карьеру: высочайшим повелением его назначили вице-канцлером, заместителем тогдашнего канцлера А.П. Бестужева-Рюмина. Историки говорят, что тот сам выбирал себе помощника. “Однако вскоре, вероятно, он об этом пожалел - взгляды Воронцова и Бестужева на то, как надо России строить свою внешнюю политику, расходились кардинально. Воронцов считал, что не стоит лезть во все европейские свары подряд, а лишь в некоторые”. Интриган Бестужев старался втянуть Россию в любую более или менее значимую войну. Поэтому канцлер и его зам. не могли не вступить в неразрешимые противоречия. Явных стычек друг с другом они не допускали, но подковёрную борьбу вели крутейшую. Она привела к тому, что в 1748 году Михаил Илларионович не без участия Бестужева едва не подвергся опале по обвинению в соучастии в заговоре Лестока, но ему удалось оправдаться от этого обвинения и вернуть расположение императрицы. В 1758 году наступил черед торжества Воронцова: в опалу попал его шеф, и заместитель занял место канцлера, получив при этом следующий орден - Святого Андрея Первозванного.

О Михаиле Илларионовиче Воронцове и историки, и современники отзываются далеко не лестно, большинство из них называет его малоспособным и “внушаемым” политиком. Вместе с тем, все, в один голос, заявляют, что Михаил Илларионович был человеком гуманным, мягким и что особенно важно, честным. Вот одна из цитат из исторического очерка: “Трудолюбивый и честный человек, он, однако, не обладал ни образованием, ни характером, ни опытностью Бестужева. Получив в свои руки политику России во время войны с Пруссией, он не внес в нее ничего своего, был доступен влияниям со стороны и не мог так стойко, как Бестужев, держаться своих взглядов. При Елизавете он вел войну с Пруссией, при Петре III готов был к союзу с ней и при Екатерине II снова был близок к разрыву”. Может быть, во внешней политике Воронцов и не cмог “стойко держаться своих взглядов”, но в своих жизненных принципах был тверд. За примером далеко ходить не надо: Воронцов был привязан к Петру III и даже пытался после переворота 29 июня 1762 года отстоять его права. Более того, он отказался присягнуть Екатерине II, за что был подвергнут домашнему аресту! В самом деле, мог ли патриот России изменить внуку Петра Великого и переметнуться на сторону какой-то прусской принцессы?! Присягнул он новой императрице только тогда, когда узнал о смерти Петра III. Обо всех этих событиях хорошо написал великий русский историк С. М. Соловьев: “Когда на престол взошел преемник Елизаветы Петр 111, Воронцов со степени канцлера снизошел на степень правителя канцелярии иностранных дел, заготовляющего бумаги”. В день переворота, устроенного Екатериной, Воронцов, находившийся при императоре, вызвался поехать к ней и “усовестить”. Однако, оказавшись в стане заговорщиков, он отписал Петру Ш записку, в которой выражал сожаление в связи с тем, что его миссия не удалась, и сообщал, что, исполнив долг по отношению к государю, подчиняется “народной воле” и присягает Екатерине.

Кстати, к вопросу о малоспособном политике. Екатерина, как известно, была очень прозорлива и ни за что не оставила у руля внешней политики человека, не обладающего собственной волей и видением ситуации. Тем более, преданного её бывшему мужу. А она-таки оставила его в канцлерах! Ему, правда, пришлось через три года оставить эту должность. Но произошло это по субъективным причинам: в частности, вследствие несовпадения точек зрения с всесильным тогда Никитой Паниным и недоразумений с фаворитом Григорием Орловым. Да и императрица постепенно охладела к своем канцлеру… Впоследствии она писала: “Вот кто продавался каждому перекупщику. Не было двора, который бы не содержал его на жаловании”. Как пишут историки, в принципе, объяснения этому есть. “Несмотря на щедрость благоволившей к нему Елизаветы, которая дарила Воронцову целые деревни и заводы, наш герой постоянно нуждался в деньгах, вечно просил субсидий, слезно выпрашивал все, что было возможно. Екатерина таких людей не любила”.

Михаил Илларионович Воронцов памятен еще и тем, что был главным заступником и хорошим приятелем Ломоносова. Он живо интересовался у Михаила Васильевича успехами родной словесности и науки, а его письма говорят о нем как о человеке образованном и подкованном пусть и не в дипломатическом, то в общелитературном смысле. Кроме того, Михаил Илларионович обессмертил свое имя тем, что был дядей одной из великих россиянок – княгини Екатерины Дашковой, бывшей в стане заговорщиков, приведших Екатерину П на престол, а потом ставшей Президентом Российской Академии и директором Петербургской Академии наук. Но это уже другая история…

Павел Подкладов

Использованы публикации В.Н. Алексеева и Ю. Мосиенко