Logo
Курсы валют:
  • Обменный курс USD по ЦБ РФ на 29.03.2024 : 92,2628
  • Обменный курс EUR по ЦБ РФ на 29.03.2024 : 99,7057

Как Томас Колесниченко и Зураб Церетели ходили в гей-баню

Вспоминает Зураб Церетели

Расскажу одну курьёзную, можно сказать остросюжетную, историю, в которую мы однажды попали в Нью-Йорке. Правда, здесь не обошлось без женского коварства - нашей американской знакомой Микки Леви. В своё время с ней меня познакомил Илья Глазунов. Микки - талантливый, интересный человек, в Москве она защитила докторскую диссертацию по Шекспиру. Она очень помогала мне в Америке, переводила все разговоры, ведь я совсем не знал английского языка.

Я, Микки и Том - бывший тогда корреспондентом "Правды" в Штатах - много общались, часто собирались вместе. Однажды Микки пригласила нас в гости, а мы с томом уже договорились идти в баню. Микки попробовала переубедить нас, сказала, что она уже накрывает на стол, но мы настаивали на своём. Но вдруг, довольно неожиданно, огорчённая Микки повеселела и, главное, взяла инициативу на себя, дав адрес бани, где нам "должно было понравиться". Она сказала, что ждёт нас в гости после бани. Мы взяли адрес и поехали.

Вступив на порог указанного нами заведения, где якобы находились финские бани, мы ещё ничего не подозревали. Раздевшись, пошли дальше. Проходя по странному коридору с небольшими кабинками, в которых сидели здоровые мужики и с нескрываемым интересом глазели на нас, я почувствовал себя неловко и спросил Тома, не кажется ли ему странной вся эта обстановка. Том успокоил меня, сказав, что я, мол, привык к серным баням, а здесь всё по-другому. Тем не менее, чувство беспокойства меня уже не покидало. На вопрос Тома одному из мужчин, где же непосредственно баня, Том получил вместе с ответом шлепок по ягодице. Видимо, солидная упитанность и пышные формы Тома очень вдохновили этого мужчину. Однако вместо того, чтобы, наконец, понять ситуацию, мы словно под гипнозом пошли дальше.

Войдя в указанную нам кабину с душем, мы сели, непонятно чего ожидая. К нам подошёл огромный негр, встал под душ напротив, поиграл рельефными мускулами, повернулся спиной, потом обратно, словно продемонстрировав своё тело. "Вы кто?" - вдруг спросил великан. "Мы русские", - хором ответили мы с Томом. "Как хорошо, заметил он, - русских я ещё не пробовал".

Путь из этой кабинки до выхода был самым быстрым в моей жизни и, подозреваю, в жизни Тома тоже. Мы бежали, то и дело обгоняя друг друга, и, вероятно, были похожи на персонажей фильмов Чарли Чаплина, с невероятной скоростью отрывающихся от погони. Под всеобщее улюлюканье я и Том миновали злополучные коридоры с кабинами и буквально пулей вылетели на улицу почти голые, впрыгнули в белый "кадиллак" Тома и рванули прочь. Микки и её муж, заранее ожидавшие примерно такого финала, тем не менее, чуть не умерли со смеху, когда увидели нас на пороге в одних трусах, да и наши лица, видимо, о многом говорили.

В общем, когда шутит женщина, мужчинам бывает не до смеха. Кстати, эту историю мы с Томом долго никому не рассказывали - тогда, в 1980-м, посещение подобного заведения могло нам дорого обойтись.

Как Томас Колесниченко и Евгений Примаков привели в замешательство контрразведку

Вспоминает Евгений Примаков: Как я был рад, когда узнал, что Том во время своей поездки по странам Африки приедет на несколько дней ко мне в Каир, где я работал собкором "Правды". Наутро я показываю Тому достопримечательности Каира. Был неимоверно горд, что сидел за рулём новой редакционной машины. Том, который был виртуозным водителем, вздрагивал при каждом моём - тогда ещё неопытного шофёра - стремлением показать, насколько приёмистый двигатель у новенького "форда фалкона". А когда я провожал его на аэродром, он попросил у меня "порулить" этим прекрасным автомобилем. Я умилился и дал. Приехав на место, Том сказал: "Слава Богу, остался жив. Водитель ты хреновый. Но машина великолепная!"

Перед отъездом из Каира моя жена Лаура, с которой Том тоже был по-настоящему в дружеских отношениях, за обедом предложила нам померяться силами в поэзии: три минуты на создание стиха о Сфинксе или Нифертити. Том сразу же сочинил: ".. ракетопланы на орбите, но мне милее всех чудес твоя улыбка, Нифертити". Я удовлетворился о Сфинксе чем-то вроде этого: "Из веков пришедший стих в каменной облатке". Лаура решила не нарушать "нашу бескорыстную дружбу" и объявила победителями сразу двоих: его - за талант, а меня - за отсутствие комплексов. Через пару дней я получаю написанную клером (русский текст латинскими буквами) телеграмму Колесниченко из Аддис-Абебы: "Из веков пришедший псих, на ж… заплатка. Женя, не пиши стихи в каменной облатке". Как мы смеялись над этим текстом. А может быть, контрразведывательным службам было не до смеха - они разбирали "шифр", чтобы докопаться до истинного смысла телеграммы.

Как Томас Колесниченко и Илья Глазунов заработали бесплатный ужин в ресторане "Прага"

Воспоминания Ильи Глазунова: Для нас были памятны приезды в Москву друга Томаса - Льва Володина, журналиста, аккредитованного "Комсомольской правдой" в Венгрии. Лев считался у нас миллионером, мы ликовали, когда он нам дарил по импортной рубашке. Юмор, подачки, анекдоты, "советчина" и антисоветчина - всё было! Лёва нередко приглашал нас отобедать в ресторан "Прага", неподалёку от Дома полярника, где жил тогда Колесниченко. Володин, холостяк, приезжая на 3-5 дней в Москву, застенчиво посмеиваясь, предупреждал: "Ребята, сегодня я буду с девушкой. Только что познакомился. Она обо мне ничего не знает - вы должны поработать". Том весело откликался: "За каждую историю у нас с Ильёй право заказать то, что мы хотим, ещё и ещё раз". Шевеля пшеничными усами, Лёва соглашался: "Только не разоряйте. Не забывайте: советский журналист за границей получает меньше, чем мусорщик в Будапеште, а многие мои коллеги собачьи консервы жрут - на машину копят". Сидя на открытой веранде ресторана "Прага", любуясь вечерней Москвой, мы чопорно здоровались с очередной избранницей Лёвы и, жадно заглотив суп, принимались за "работу". Глядя на даму обескураживающе честными глазами, Том спрашивал: "А вам Лёва не рассказывал разве, что с ним произошло в Париже?" - И приступая ко второму, "искренне" удивляясь, продолжал: - Ну как же, дело было у Эйфелевой башни. Глубокой ночью при свете фар Лёва увидел удивительно красивую девушку, которая молила о помощи. В этот самый момент наш друг заметил в боковом зеркале мчащуюся из-за угла машину. Это был шикарный "ролс-ройс". Лёва успел только открыть дверцу и крикнуть: "немедленно садитесь!"

Я тут же шёпотом добавлял, что Лёва говорит по-французски с парижским акцентом, поэтому французы обычно принимают его за парижанина.

А девушка, - продолжал Том, - задыхаясь от страха, пролепетала: "Я дочь сенатора, меня хотят похитить…"

Не буду утомлять вас длинными рассказами о придуманных нами похождениях Льва Володина. Предполагаю, что сегодня они могут стать "бестселлерами" на лотках у всех станций метро!

…Между тем новая знакомая Льва не сводила с него восторженных глаз, а сам он на наш вопрос: "Может закажем ещё по бифштексу и мороженное?" - милостиво кивал. Он бывал порою и сам потрясён запутанностью детективных сюжетов, придуманных нами в его "биографии". Однажды, наблюдая, как наша новая парочка уселась в такси и помчалась по Арбату, я, вытирая слёзы смеха, спросил Тома, как это он так лихо придумал историю приключений Льва в Ливерпуле. Том с шутливой назидательностью ответил: "Ты гениальный художник, а я гениальный журналист, и потом - надо читать Агату Кристи, а не только Юлика Семёнова".

Томас Колесниченко и "профессиональное гусарство"

Вспоминает Валентин Зорин: Вспоминаю такой случай. Находясь в командировке в Нью-Йорке, я обосновался в квартире Томаса, где находился и корпункт "Правды". Однажды мы загуляли. Я знал, что рано утром ему предстоит передать в газету большой материал, и поэтому несколько раз пытался прервать веселье, но Том только отмахивался. Спать улеглись мы поздно ночью, а часа через два раздался звонок из редакции. Томас взял трубку и принялся диктовать стенографистке. Диктовал он довольно долго - материал, видимо, должен был быть объёмным. И при этом, что для меня, тоже не новичка в журналистике, было непривычным, не заглядывая ни в какой текст, что называется наизусть. Ни одного листочка бумаги перед ним не было.

"Вот так надо работать", - закончив диктовку, довольный произведённым эффектом, сказал Томас и лёг досыпать. Я же, профессионально уязвлённый, решил прояснить ситуацию. Покопавшись в ящиках письменного стола моего друга и на стоявшей рядом книжной полке, я обнаружил толстую пачку книг и журналов по теме, которой была посвящена корреспонденция. В книгах было полно закладок, а многие строки подчёркнуты.

Пример, как мне позже стало ясно, типичный. За внешней лёгкостью и показной беззаботностью был неустанный систематический труд. И, конечно, высокое профессиональное мастерство.

Позволю себе здесь небольшое отступление и вспомню один из первых в моей журналистской жизни уроков. Будучи студентом МГИМО, я проходил практику в "Правде", где трудились тогда самые искусные журналистские перья страны. Случилось это, если мне не изменяет память, в конце 40-х годов. Написав небольшую статейку, я отнёс её к курировавшему меня старейшине тогдашних правдистов Дауду Иосифовичу Заславскому. Кстати, с ним ещё в революционные годы вёл газетную полемику В.И. Ленин. Прочитав моё писание, мэтр спросил, сколько времени я над ним трудился. Услышав, что толи два, толи три дня, он сказал: "Возможно, это будет напечатано, но не вздумайте после этого считать себя журналистом. Любой грамотный человек, получив тему и несколько дней для воплощения, создаст примерно то, что написали вы. Сегодня около двенадцати часов ночи В. М. Молотов позвонил по правительственной вертушке дежурившему по номеру международному обозревателю газеты Якову Зиновьевичу Викторову и, наскоро продиктовав ему несколько фраз, сказал, что передовая статья завтрашнего номера газеты должна быть посвящена этой теме. До начала печатания тиража оставалось 35 минут. Объяснять это Молотов Викторов предусмотрительно не стал. Он побежал в наборный цех и, держа в руках листочек с наспех записанными немногими словами, продиктовал передовую "Правды" прямо в машину. Наутро статья стала мировой сенсацией. Вот это я называю одним ударом и по шляпку заколотить! Когда научитесь так - можете считать себя журналистом".

Техникой журналистского мастерства, о которой говорил старый правдист, Томас Колесниченко владел в совершенстве. Работал он весело и, казалось бы, легко. Во всяком случае, он иронизировал над нами, часто корпевшими над своими опусами, утверждая, что делает всё, что называется, "с лёту". Такое профессиональное гусарство было ему свойственно.

Томас Колесниченко родился 22 августа 1930 года. В 1954-м окончил МГУ, получив диплом историка. Работал в журнале "Международная жизнь", в Издательстве восточной литературы и, наконец, в газете "Правда". Скоро его направили в командировку в страны Центральной и Южной Африки.

Работа была не только напряженной, но и просто опасной - там в начале 60-х шла вооруженная борьба за независимость, и Томас Колесниченко показал себя человеком не робкого десятка. За самыми горячими материалами он нелегально переходил границы Южно-Африканского Союза и попадал за это в тюрьму, летел на зафрахтованном им одномоторном самолете на восставший Занзибар, ходил партизанскими тропами с отрядами ангольских повстанцев. Пули свистели рядом. За работу в "горячих точках" он был отмечен государственными наградами. Выпустил несколько книг, которые переводились на иностранные языки - "Гром над Родезией", "Границу переходят в полночь", "Вторая жизнь Патриса Лумумбы". Одну из книг в те годы он написал вместе с другом и соавтором Евгением Примаковым.

Уже позже, когда в 1986 году американцы нанесли воздушный удар по Ливии, Колесниченко одним из первых примчался из Москвы в разбомбленный Триполи - за те репортажи из Ливии он был удостоен премии Союза журналистов имени Воровского. Чрезвычайно плодотворной была его работа корреспондентом "Правды" в США. Его часто приглашали выступать на телевидение, где он вел передачи "Международной панорамы" и участвовал во многих других.

Томас Колесниченко выделялся и как руководитель отдела международной информации, созданного по его инициативе в "Правде". Он всегда искал новые темы для репортажей и новые формы подачи материала, был неистощим на выдумку, не терял юношеского задора, был веселым, остроумным собеседником, человеком, любившим жизнь. Поэтому вокруг него всегда было много молодежи. Несмотря на разницу в возрасте, многие обращались к нему на "ты", обращались запросто: "Том". И он не возражал. Оценкой его труда в "Правде" стало назначение политическим обозревателем газеты. Самого высокого официального ранга для работника СМИ в советские времена - "политический обозреватель - удостоились всего несколько человек.

В период 90-х Томас Колесниченко трудился в ИТАР-ТАСС. В 1998 году, после назначения Евгения Примакова премьер-министром России, Колесниченко работал советником Председателя Правительства РФ. В 2001 году взялся за новое дело - стал директором департамента информации и связей с общественностью Торгово-Промышленной Палаты РФ. Умер 20 июля 2003 года и будто бы сказал накануне: "Господи, подари мне ещё немного жизни!".

В 2004 году в издательстве "Совершенно секретно" вышла книга воспоминаний о нём "Есть любовь на Земле… Памяти Томаса Колесниченко".

Шольц сообщил о переговорах между странами по поводу мира на Украине

Шольц сообщил о переговорах между странами по поводу мира на Украине

Разговоры ведутся на уровне советников по безопасности.

Венгрия, забравшая украинских военнопленных, не разрешает им возвращаться на родину

Венгрия, забравшая украинских военнопленных, не разрешает им возвращаться на родину

Будапешт пошел на хитрость, чтобы Россия отдала им украинских военнопленных.

В России прогнозируют резкое подорожание бытовой техники

В России прогнозируют резкое подорожание бытовой техники

На это может повлиять снижение планки беспошлинных онлайн-покупок.

В 2023 году мороженое в России пользовалось особым спросом

В 2023 году мороженое в России пользовалось особым спросом

Это показывает статистика: рост производства поставил рекорд.