Logo
Курсы валют:
  • Обменный курс USD по ЦБ РФ на 28.03.2024 : 92,5919
  • Обменный курс EUR по ЦБ РФ на 28.03.2024 : 100,2704

Сергей Курышев: Чеховские проблемы актуальны и для англичан

- Сергей Владимирович, ваши коллеги говорят, что Москва была всегда трудна для вашего театра, что здесь - тяжелый зритель. Вы это тоже ощущаете?

- Судя по некоторым реакциям, московский зритель отличается от питерского. Не думаю, правда, что эти отличия значительны. Это же касается зрителей европейских городов. Но сознание того, что Москва - это столица, очень театральный город, здесь много критиков, и они более строгие. Существует также известное противопоставление московской и питерской школы… Поэтому сознательно или нет, но ты начинаешь напрягаться. Это напряжение чувствовалось и на "Золотой маске", когда мы привезли "Дядю Ваню". Но это вовсе не потому, что Москва - жестокий город, а театроведы в Москве - страшные и злые люди и ненавидят питерский театр. (Смех).

- Неужели вас никогда не обижали театроведы?

- Я не помню такого. Писали иногда глупости, но не злые. Я бы не сказал, что со всеми я бы захотел еще раз встретиться. Может быть, я в чем-то ошибаюсь…

- Ваш театр признан во всем мире, он - один из лучших. Осознают ли это актеры, и проявляется ли это осознание в их работе?

- Нет, снобизма, кастовости, отделения от всего театрального мира я не замечал. Потому что все время репетируешь, играешь, и внутри команды всегда обмениваемся впечатлениями о своей работе, делаем друг другу замечания. Никто не зазнается, я тоже старюсь… А глядя со стороны, например, на тех же "Братьев и сестер", я понимаю, что это - удивительный спектакль, в котором я счастлив быть и монтировщиком. И что он - намного выше того, что происходит в театральной жизни и России, и Европы. Ты можешь не соглашаться со своим режиссером, раздражаться, но всегда понимаешь, что он - лучший. И с ним хочется репетировать. С годами это понимание усиливается, и желание спорить, опровергать постепенно исчезает. То же - и во взаимоотношениях с партнерами, которые лучше многих других.

- После овации на "Братьях и сестрах" я слышал мощный громоподобный возглас Петра Семака. Что он означал: "победу" над московской публикой?

- У Петра Михайловича это вошло в традицию. Хорошо сыгранный спектакль поднимает его настроение. Он рад и тому, что хорошо сыграли, и тому, что он выдержал этот неимоверно тяжелый спектакль. И у него все-таки хватает сил сделать высокий прыжок, поднять руку вверх и закричать "Ура"! Он громче всех это делает на всех наших спектаклях и праздниках. Это говорит о его силе, здоровье и возможности завтра сыграть другой спектакль. У него потрясающая способность перестраиваться.

- А у вас бывали случаи, когда надо было перестраиваться, и это доставляло определенные сложности?

- Сложности появляются, когда много раз играешь один и тот же спектакль. Вот недавно мы были на гастролях в Италии. Мы сыграли десять раз подряд "Дядю Ваню" и провели одну репетицию. После приезда нужно было играть другой спектакль, и некоторое чувство, что ты находишься внутри "Дяди Вани" оставалось. Но это - дело опыта и привычки. На этих гастролях приходится перестраиваться через каждые два дня, я ведь занят в шести спектаклях. Это - одна из составляющих профессии.

- Хватает ли у вас времени на что-то другое, кроме театра?

- Хватает времени на чтение, на занятия с сыном, на выезды в пригороды Петербурга, я их очень люблю. Конечно, этого времени не так много. У меня недавно собака появилась, я с ней по утрам гуляю. Это дисциплинирует. И кроме того, я хоть и полчаса, но прогуливаюсь и дышу относительно свежим воздухом. (Смех).

- Для актера рано вставать - это нонсенс. Принято думать, что все они спят до одиннадцати.

- Ну, это - дело привычки. Да и не все спят. Потому что сейчас все работают: съемки, озвучание, радио. Практически у всех - дети. Надо зарабатывать.

- Для вашего театра эта тема тоже актуальна?

- Да, конечно! Государственная зарплата очень мала. Она такая же, как у врачей и учителей. Но есть, слава Богу, спонсоры, которые нас поддерживают. Но все равно, это деньги минимальные, на которые невозможно хорошо жить. Я не знаю, как дело обстоит с этим вопросом в кино, у меня этого опыта нет.

- А длительные выезды за границу не решают вопрос?

- Во-первых, мы уже несколько лет не выезжаем за границу надолго. Максимум - на две недели. Но теперь эти заработки не спасают положения.

- Но есть ведь возможность пойти сыграть в антрепризе…

- Если бы я поверил, что антреприза, куда меня приглашают (а это - тоже еще вопрос!) имеет смысл, что она затевается серьезно, то, может быть, и пошел бы. Но только в свободное от театра время. Из него я уходить не хочу. Кроме того, антрепризы, заманивая тебя хорошими деньгами, в конце концов, уводят от театра. Они не дают возможность продолжать учиться. А как только ты заканчиваешь учиться, постигать, ты заканчиваешь свою профессию. Новое к тебе уже не приходит. Я до сих пор продолжаю ощущать себя учеником и надеюсь, что Лев Абрамович видит во мне своего ученика.

- Возвратимся к вашим поездкам за границу. Что трогает западного зрителя в ваших порой насквозь российских спектаклях, в том числе - чеховских?

- Трогают простые человеческие проблемы: не сложившаяся жизнь, безответная любовь, счастливая любовь, осознание того, что твой талант ты не реализовал. Это - общечеловеческие проблемы, у Чехова замешанные на "очень русской" основе. Но, тем не менее, их ничто не отличает от проблем итальянских или французских.

- Чехов, Достоевский - это понятно. Но неужели с таким же успехом принимают Федора Абрамова?

- Да! Они начинают что-то понимать в этой страшной истории. И у немцев был голод, разруха. Да, фашизм - это страшная вещь. Но у них - фашизм, у нас - коммунизм. У ни один усатый человек, у нас - другой. И у них была послевоенная любовь… Когда Братья и сестры ездили в первый раз в Германию, работники театров, после спектакля приносили детям, играющим у нас в спектакле корзинки с фруктами, пирожными, печеньем. Они что-то почувствовали свое… Главное, когда зритель начинает узнавать себя в ситуациях, показанных на сцене. А если это не происходит, то не поможет ни Чехов, ни Достоевский.

- А в вашей практике бывало, что не происходило?

- Нет, пожалуй… Даже если спектакль некоторым зрителям не нравится (как, например, "Клаустрофобия"), все равно он затрагивает что-то. Он не оставляет равнодушным.

- Иногда и про "Клаустрофобию", и про "Чевенгур" говорили, что актеры там - марионетки в руках кукловода. Вас это не обижало?

- Нет. Потому что в них я вижу индивидуальности, характеры каждого персонажа. Для меня это - не какая-то общая масса, не кусок глины, которая действует по воле режиссера.

- За вами закрепилось амплуа романтического, благородного героя. А не хотелось бы сыграть какого-нибудь "абсолютного" злодея, ну, например, Ричарда Ш?

- Хотелось бы играть разные роли, а в пьесах Шекспира - почти все. Хочется, чтобы диапазон расширялся, а не был узким, как у многих актеров кино, которые играют примерно один и тот же характер. Не знаю, какое за мной закрепилось амплуа, но для меня Миша Платонов в "Пьесе без названия", Кириллов в "Бесах" или Фрэнк в "Молли Суинни" - это все же разные характеры, разные люди. И не такие уж они благородные, хотя и созданы для благородства. Платонов до конца сохраняет какую-то чистоту души, но все равно он уже сильно испорчен.

- Вы стараетесь всегда оправдать своего персонажа, как это произошло с Тригориным?

- Не скажу, что ставлю такую задачу. Моя задача - понять персонажа. Например, после школьного прочтения "Чайки" Тригорин кажется не симпатичным. Но начинаешь глубже копать и понимать, что он не сделал ничего такого особенно плохого. Он талантливее многих: попробуй быть популярным беллетристом! Он мучается своими проблемами, у него не выходят из головы мысли о будущем рассказе. Что плохого в том, что он влюбился в юное прекрасное создание?! Наверное, он не должен был поступить так, как поступил. Но никто не идеален. И он у меня вызывает и симпатию, и раздражение, как и любой другой человек.

- Тригорин говорит: "Когда хвалят - приятно". "Золотая маска" и другие премии для вас важны, приятны?

- Приятны, особенно в первый момент. Но это чувство быстро проходит, потому что более приятно осознавать, что ты опять в работе, что ты опаять репетируешь что-то новое. Я говорю это серьезно, без кокетства. Успех очень важен, потому что он подстегивает к другой работе и дает некоторую свободу. Но, думаю, что это более важно для моих родителей, которые в свое время не очень-то понимали, но и не сказали ни слова против того, что я поступил в театральный институт. Потом они поняли, что это - мое дело… Я очень благодарен за эту роль и режиссеру, и партнерам. Это был подарок к моему сорокалетию.

Шольц сообщил о переговорах между странами по поводу мира на Украине

Шольц сообщил о переговорах между странами по поводу мира на Украине

Разговоры ведутся на уровне советников по безопасности.

Венгрия, забравшая украинских военнопленных, не разрешает им возвращаться на родину

Венгрия, забравшая украинских военнопленных, не разрешает им возвращаться на родину

Будапешт пошел на хитрость, чтобы Россия отдала им украинских военнопленных.

В России прогнозируют резкое подорожание бытовой техники

В России прогнозируют резкое подорожание бытовой техники

На это может повлиять снижение планки беспошлинных онлайн-покупок.

В 2023 году мороженое в России пользовалось особым спросом

В 2023 году мороженое в России пользовалось особым спросом

Это показывает статистика: рост производства поставил рекорд.