Допрос с пристрастием способствует отупению

Пережив стрессовую ситуацию, люди надолго запоминают само событие, но совершенно не помнят никаких деталей. Этот факт заставляет усомниться - насколько достоверными могут быть свидетельские показания? Влияние стресса на человеческую память изучается уже давно, но психологам ни разу не удавалось создать для испытуемых такие условия, которые достаточно точно могли бы имитировать реальную стрессовую ситуацию.

По идее стресс должен стимулировать память и на короткое время делать её почти фотографической. Некоторые жертвы преступлений даже утверждали, что хорошо запомнили своего обидчика именно потому, что находились в состоянии сильного нервного возбуждения - иначе все детали, касающиеся одежды и так называемых "особых примет", просто не удержались бы в памяти.

"Феноменальная память у людей, ставших жертвами преступления - это иллюзия. Просто они потрясены случившимся и поэтому уверены, что такого им никогда не забыть, - считает Гэри Веллс, эксперт по свидетельствам очевидцев преступлений в государственном университете Айовы в Амесе, - А когда их спрашиваешь про мелкие детали, свидетели сразу задумываются, потом начинают фантазировать и попутно убеждают себя, что всё было именно так. Якобы они извлекают подробности из глубин своей памяти, но на самом деле, они их просто придумывают, потому что боятся признаться даже самим себе, что всё забыли".

Споры могли бы продолжаться достаточно долго, если бы Энди Морган со своими коллегами из Йельского Университета не нашёл способ достоверно воспроизвести по-настоящему стрессовую ситуацию. Он изучил более 500 солдат, моряков и пилотов, прошедших обучение в так называемых "школах выживания". "Школой выживания" в американской армии называется центр подготовки личного состава, где имитируются условия лагерей для военнопленных. Тем самым у солдат вырабатывается стойкость к различным методам физического и психологического воздействия. Испытуемых морят голодом, в дождь и в зной держат под открытым небом на территории, огороженной колючей проволокой, на много часов запирают в тесной деревянной клетке, наполовину погружённой в реку.

Проводимые исследования частично финансировались военными. Средний возраст испытуемых составлял 25 лет.

После 48 часов, проведённых без пищи или сна, солдаты были подвергнуты "допросу с пристрастием". В 50% случаев их пугали возможностью применения пыток. Испытуемые верили в реальность ситуации и проявляли все признаки интенсивного волнения - существенное учащение пульса и повышение уровня адреналина на фоне резко упавшего уровня тестостерона и эстрогена.

Спустя 24 часа после выпуска из лагеря, солдат просили опознать своих "обидчиков", проводивших пристрастный допрос. Некоторым показывали живую очередь из 15 человек, другим показывали подборку фотографий, а третьей группе испытуемых показывали фотографии последовательно, по одной. Во всех трёх группах результат был плачевный. Только 30% смогли узнать своего обидчика в очереди, 34% - на фотографии в подборке и 49% - на одной из фотографий, показываемых последовательно.

Исследователи предположили, что опознание может существенно затрудняться из-за одинаковой военной формы, в которую сейчас одеты "обидчики". Тогда их переодели в ту же одежду, в которой они вели допрос с пристрастием. На результаты опознания это практически не повлияло. Только в третьей группе показатели улучшились с 49% до 66%. Те солдаты, которым во время допроса угрожали пытками, в большинстве случаев вообще указывали не на тех людей.

В обычной ситуации подобное поведение можно было бы объяснить страхом - жертва боится повторной агрессии со стороны преступника и поэтому специально указывает не на того человека, или говорит, что никого не узнаёт. В случае с тренировочным лагерем такое объяснение явно не подходит, поэтому учёные считают, что их исследование может оказаться полезным для американской судебной системы.

Светлана Лыжина