Зять Буденного – верный друг Ширвиндта

Один из тех журналистов, которые пишут о театре, как-то хорошо сказал: “… всякий, кто имел возможность общаться с Михаилом Державиным, с готовностью подтвердит, что беседа с ним - одно удовольствие. Человек он во всех отношениях приятный, добродушный и на редкость располагающий к себе”. Автор этих строк согласен с этим утверждением “на все сто”. Потому что, пожалуй, не встречал среди наших “звездунов” человека столь же доброжелательного и открытого, каковым является герой этой заметки. Он - не из говорунов, любящих направо и налево давать интервью, но, если ты его уговорил, - жди доброго и яркого монолога о театре, о партнерах, да просто о том, что надо радоваться каждой минуте жизни. А если уж речь заходит об ушедших, например, об Андрее Миронове, то глаза Державина увлажняются и монолог превращается в страстную оду о великом друге…

Впрочем, каждый из зрителей, наверное, меня поймет, потому что Михаил Михайлович столь же щедро распространяет добрую энергию и со сцены, и с экрана. И его героев просто невозможно не любить. Может быть, он в кино сыграл не так много, как хотелось бы, но зато в театре полностью восполнил этот “пробел”. Мне жаль тех зрителей, которые знают его только по “Бабнику”, “Импотенту”, “Морячке” etc. На самом деле Державин – это глубокий и серьезный артист, которому по плечу и гротеск, и драма, и трагедия. Однажды один знаменитый французский режиссер приехал в Театр сатиры ставить мольеровского “Тартюфа”. Очень многие сатировские звезды “точили зубы” на эту роль, но француз выбрал Державина и попал в десятку. Он играл просто грандиозно! Можно вспомнить и трагического конферансье из мировновского спектакля или последнюю роль в “Талантах и поклонниках” Островского. И в маленькой , и в главной роли Державин одинаково значителен, и забыть их просто невозможно… Впрочем, иначе и быть не могло, потому что актерство у Михал Михалыча в крови: его отец Михаил Степанович был замечательным артистом Театра им. Евг. Вахтангова, народным артистом РСФСР. Он к сожалению умер совсем молодым? В 47 лет. Но его сын явно унаследовал у отца его радостный талант. О своих родителях Михаил Михайлович всегда говорит с каким-то трепетом и нежностью: “Мои родители были людьми удивительными. После ранней смерти папы моя мама, молодая женщина, осталась одна с тремя детьми, я был старшим - мне было 14 лет. Жили трудно, у меня была всего одна рубашка, но всегда чистая, отутюженная. Я постоянно улыбался, все думали, раз сын народного артиста, то денег куры не клюют. А приходилось подрабатывать, в том числе ходить в массовках на “Мосфильме”. Закончил вечернюю школу рабочей молодежи. Но я никогда никому не жаловался”.

Иногда приходится слышать, что Державин находится… как бы в тени своего постоянного и любимого партнера Александра Ширвиндта. Но это только на первый взгляд. На самом деле так просто “легла карта” – распределились роли: “Михаил Михаилович”, как его иногда величает “дядя Шура”, просто рожден быть “гонимым” в этом тандеме и постоянно подвергаться “злопыхательским” нападкам “старшего по званию”. Честно говоря, на некоторые незапланированные сценарием шутки Ширвиндта я бы на месте Михаила Михайловича, наверное, обиделся. А с Державина – как с гуся вода: сияет своей обезоруживающей улыбкой и пытается мягко и интеллигентно урезонить своего распоясавшегося друга. (Отметим, что Александр Анатольевич “распоясывается” всегда без задней мысли и не мыслит жизни без своего vis-a-vis). Да, впрочем, как говорят близко знающие люди, ссориться Державин категорически не умеет. “Даже расставшись с двумя женами, он сумел сохранить с ними дружеские отношения. Да что с женами, со своими именитыми тестями Аркадием Райкиным и Семеном Буденным он тоже ладил на редкость легко”. На вопрос о своей возмутительной мягкотелости, артист отвечает: “Чаще мне бывает стыдно за хамство другого человека. Я очень редко ссорюсь, и потом я же больше от этого страдаю, потому что мне кажется, что я кому-то нанес обиду. Могу закричать на человека только чтобы оградить его от несчастного случая, например, чтобы он не попал в яму. Или схватить бабушку и крикнуть ей: “Стойте! Подождите!” А вообще я стесняюсь”.

Иногда он мне напоминает добродушного взрослого ребенка. Но в отличие от самолюбивых и порой эгоистичных коллег по профессии, в которых тоже есть доля детскости, он абсолютно не честолюбив и не способен к “самопиару”. На вопрос об этой стороне своей жизни он отвечает: “Когда-то Гриша Горин вспоминал, что о Державине ходит мало сплетен. И я после этого задумался: может, я еще недостаточно дорос до такого творческого состояния, чтобы обо мне что-то говорили. Обычно актеры, чаще всего эстрадные, сами создают слухи о себе, чтобы о них не забыли. Когда это веселые истории - хорошо. Если противные - это неприятно. За всю жизнь я не выкурил ни одной сигареты (только на сцене приходится иногда), стараюсь почти не пить... Так что слухов о себе я не знаю, но иногда мне приписывают анекдоты. Однажды мы с Ширвиндтом увидели книжечку “Анекдоты от Ширвиндта и Державина” - в электричке ее продавал один дядька. Ужасающие и неприличные анекдоты, мы ни одного даже не слышали...”

Кстати, об этой его редкой для актера привычке – не пить и не курить – в театральной тусовке ходит вовсе не анекдот, а быль. Однажды на гастролях врач, видевший актера вечером на сцене, посоветовал ему зайти к нему, поскольку заподозрил у Державина высокое давление. После очень внимательного обследования он произнес: “Михаил Михайлович, сердечко у вас действительно шалит. Значит так: сбрасываем вес, ограничиваем себя в алкоголе и, самое главное, бросайте курить!” Когда доктор узнал “суровую правду”, то ужасно расстроился. Михал Михалыч его еле утешил тем, что с весом все же будет бороться.

Несмотря на свою доброту и благодушный нрав, Державин умудрился за свою жизнь сменить трех жен. C третьей – певицей Роксаной Бабаян – у него все происходило не очень стандартно. Вот как расcказывает сама Роксана о том судьбоносном моменте: “Помню, на гигантском балконе у Александра Анатольевича (там всегда проходили все застолья, дни рождения) собрались его друзья: Эльдар Александрович Рязанов, Зиновий Ефимович Гердт, Андрюша Миронов, Марк Анатольевич Захаров... Я тогда не была с ними знакома, для меня это было нечто. И Миша привел меня сюда, на какое-то торжество. Я даже не подозревала, что это были смотрины. А по прошествии нескольких часов Шура подошел к Мише и сказал: “Надо брать”.

Наверное, для смаку надо было бы добавить в эту заметку что-нибудь желтенькое и остренькое про героя рассказа. Но, во-первых, информации такого рода у автора этих строк не имеется. А если бы даже имелась, то я бы ни за что не опубликовал ее на наших страницах. Потому что… А вы приходите в Театр сатиры и все поймете.

Павел Подкладов

Использованы материалы интервью с М.М. Державиным Леонида Переплетчикова и Валентины Сериковой