Не заплатишь - умирай!

Можно спорить о роли личности во всякой истории, но никто не может отрицать, что на руки профессора Усанова, в созданное им нейрохирургическое отделение 5-й детской больницы, родители привозили, казалось бы, безнадежных детей. Он многих вытаскивал с того света.

Теперь фактически уничтожено то, что было сделано отделением. Сегодняшняя, судя по всему, типичная ситуация отражена в одном из родительских заявлений, направленных в прокуратуру Фрунзенского района (по понятным соображениям автора в этой статье не указываем, хотя в случае необходимости он готов подтвердить изложенные факты).

"… После первого этапа снимки МРТ показывали, что удалена значительная часть опухоли (оперировали профессор Е. И. Усанов, а ассистировали Т. Г. Топорук и К .Н. Кириченко), но требуется еще одна операция.

В послеоперационном периоде, протекавшим тяжело, пользуясь нашим зависимым положением, администрация больницы всячески настаивала на максимально быстрой выписке, так как фирма, которая согласилась оплатить больнице наше лечение (без оплаты администрация отказывалась госпитализировать и лечить ребенка), переводила деньги на лечение только по фактическому результату (после выписки).

В течение всего периода нашего пребывания к нам в палату постоянно приходили представители платного отдела и требовали заплатить за лечение.

Несмотря на возражения заведующего отделением и лечащего врача, главный врач настоял на досрочной выписке, после чего оплата гл. врачу (лично) была произведена. Наше пребывание в больнице было оценено в 50000 руб. (пятьдесят тысяч рублей). Кроме того, за КТ и МРТ снимки мы дополнительно оплачивали в кассу больницы 4,800 руб., несмотря на то что это должно было войти в курс лечения.

Администрацию совершенно не интересовало, в каком состоянии был выписан ребенок.

На 2-й этап лечения мы поступили в плановом порядке также на платной основе. Администрация больницы поменяла нам лечащего врача и постоянно переносила сроки плановой операции без объяснения причин, причем не указывая конкретных сроков, чем вынуждала нас тратить время и деньги. После двух месяцев бессмысленного ожидания мы выписались без операции, оплачивая дорогостоящее койко-место, но фактически не получая никакого лечения.

За этот период здоровье ребенка подвергалось существенной опасности, т. к. руководивший отделением врач Щедренок В. В. распорядился "всех онкологических больных положить в одну палату как неперспективных" вместе с ребенком, инфицированным синегнойной палочкой, что создавало смертельную опасность для здоровья моего ребенка и других детей.

При ежедневных обходах Щедренок В.В., ссылаясь на администрацию больницы, говорил, что "дорогостоящая операция вашего ребенка больнице невыгодна, а ребенок неперспективен, все равно полноценным не будет и не имеет права на жизнь". "Заплатишь - прооперируем, нет - умирай, а бесплатно могут проводить только эксперименты", - говорил нам человек в белом халате. Такие слова, произносимые доктором в присутствии ребенка и моих родственников, причиняли мне сильные страдания. Несмотря на эти заявления, нас продержали в больнице без оказания помощи почти 2 месяца".

Сейчас в нейрохирургическом отделении пятой больницы находится только один онкологический больной, задержавшийся лишь потому, что в этих стенах был заражен синегнойной инфекцией. Остальные тяжелые пациенты разогнаны по домам или умерли (с тех пор, как из ДИБ № 5 был уволен профессор Усанов, только одному онкологическому больному нейрохирургического отделения была выполнена сложная операция; а еще двое детей, не дождавшись операции, погибли - их родители рассчитывали на руки устраненного от дел Усанова). Кто-то наверняка скажет, что случаи эти слишком тяжелы, что вряд ли можно было рассчитывать на успешное развитие событий. Но даже если имелся хоть один шанс на спасение, его стоило использовать хотя бы во имя, вероятно, устаревшей клятве Гиппократа.

Хороший пациент - мертвый пациент?

Медики государственных стационаров вынуждены признать, что самым прибыльным и непроблемным пациентам, поступившим в клинику через обязательное медицинское страхование (ОМС), можно считать такого, который, пролежав на больничной койке три дня, выпишется или благополучно умрет. Дело в том, что самые большие средства страховые компании перечисляют именно за первые трое суток пребывания пациента в больнице. Понятно, что сложные нейрохирургические операции, требующие длительного выхаживания, с финансовой точки зрения стационарам не интересны.

В свою очередь гонимый профессор Усанов с лихвой испытал на себе все прелести медицины, упавшей на рельсы рыночной экономики. Когда он объявил главврачу о готовности остаться хотя бы просто оперирующим хирургом, г-н Голышев предложил ему сделку: мол, извинись через прессу, проще говоря, заяви, что изложенные в статьях "ПЧП" факты - вымысел или просто игра больного воображения. Профессор на это не согласился. Конфликт затянулся…

Высокие технологии

На минувшей неделе в нашем городе проходил представительный международный форум "Высокие технологии в нейронауках". На симпозиум съехались около 800 специалистов, прозвучало более 700 докладов. Зарубежные коллеги отметили высокий уровень знаний и практических достижений петербургских специалистов.

Все это радует, если бы не оборотная сторона медали - что адекватное лечение, особенно тяжелых недугов (например, нейрохирургия, требующая оперативного вмешательства), доступно единицам. Но кто в таком случае ответит за умерших детей, не виновных в том, что за них вовремя кто-то не заплатил?

На пресс-конференции, посвященной конгрессу, председатель Комитета по здравоохранению администрации Петербурга Юрий Щербук горячо говорил о том, что в Петербурге должен появиться новый институт независимых врачей-экспертов, которые смогли бы квалифицированно оценивать работу медицинских учреждений. Юрий Александрович сказал буквально следующее: "Это необходимо для того, чтобы мы сами себя не проверяли… Можно представить, что это за оценка, если оценивается качество работы подведомственных подчиненных…"

Как в таком случае полагаться на выводы комиссии, которые посылает сам комитет в подведомственные ему же родному учреждения (например, в ДГБ № 5)? К тому же ключевой пост в разогнанном нейрохирургическом отделении занимает один из основных проверяющих. Более того, с Институтом имени проф. А. Л. Поленова заключается договор, по которому поленовцы утверждаются в ДГБ № 5 с условием, что особенно дорогостоящие нейрохирургические операции отдаются на откуп их институту.

А вот тут (внимание!) имеет смысл заметить, что в Поленовском институте никто не лечится бесплатно, то есть через систему обязательного медицинского страхования (ОМС). При входе вывешен прейскурант.

Я попросила прокомментировать ситуацию в 5-й детской больнице (особенно по части нейрохирургического отделения!) И вот что ответствовал г-н Щербук:

"Комиссия еще работает, поэтому не имею ни юридического, ни морального права комментировать ситуацию… Кроме того, вмешались правоохранительные органы… Факты в статьях, появившихся в издании, мягко говоря, не очень проверены… Думаю, проверка продлится еще 2-3 недели, после чего заключение будет дано в прессу…"

Между тем результаты двух комитетских проверок, которые по какой-то причине не решился прокомментировать глава городского комитета по здравоохранению Юрий Щербук (хотя результаты уже имеются), свидетельствуют о том, что проверяющие, по сути, не ответили ни на один из пунктов обращения более 75 сотрудников больницы.

Недавно в Петербурге был организован семинар "Здравоохранение и СМИ: сотрудничество или противостояние?" Кажется, сама постановка вопроса абсурдна. И то, и другое возникает в результате какой-то конкретной ситуации. О каком сотрудничестве с администрацией больницы, в стенах которой заложниками систематической комы становятся маленькие пациенты, а безденежным родителям говорят о бесперспективности лечения их детей, может идти речь?

Корреспондент "ПЧП" Евгения Дылева