Российское вето на Кипр

NewsInfo: Россия не использовала своё право вето с тех пор, как ООН пыталось принять резолюцию по Косово. Насколько вероятно, что события на Кипре будут развиваться по косовскому варианту, если ООН будет настаивать на скорейшем объединении острова?

Алексей Арбатов: Очень вероятно. Потому что до сих пор страна и ее столица остаются разрезанными колючей проволокой и минными полями. Лишены домов и собственности сотни тысяч беженцев, которые подвергались массовым этническим чисткам при разделении острова в 74-м году. Северная часть острова оккупирована турецкими войсками, которые по численности превышают кипрские силы самообороны в южной части страны. Коренные турки-киприоты практически покинули остров, а их место заняли переселенцы из Турции, которые очень агрессивно настроены по отношению грекам-киприотам. Осуществляются демонстративные полеты турецких боевых самолетов в воздушном пространстве Кипра. Одно время в ответ на контракты Кипра с Россией на поставку зенитно-ракетных комплексов Турция даже угрожала нанесением ударов с воздуха по кипрским объектам или российским судам, перевозящим закупленную технику. В итоге ракетно-зенитные комплексы С-300, которые Россия собиралась поставить на Кипр, ржавеют на греческом Крите. И как же в такой ситуации ведёт себя Совет Безопасности ООН? А как ведёт себя НАТО? Следовало бы ожидать каких-то действий в защиту независимого европейского государства, члена ООН, подвергающегося прямой угрозе извне. Тем более что речь идет о демократической стране, которая вот-вот станет членом Евросоюза. Ничего подобного не происходит. Вместо этого давление оказывают как раз на Кипр. Греков-киприотов понуждают идти на новые уступки Турции и турко-кипрской общине, окончательно отказаться от военно-технического сотрудничества с Россией – последняя резолюция ООН, на которую мы наложили вето, как раз это и предполагала. Кроме того, принятие резолюции до оглашения итогов референдума это ещё одна попытка оказать давление. Сначала греки и турки должны сами определиться, хотят ли они объединяться, и только затем должна быть принята резолюция ООН с учётом итогов этого референдума. Тем не менее, американцы вместе с Великобританией настаивали на скорейшем принятии резолюции, потому что Турция является главным форпостом американского влияния в восточном Средиземноморье. Позиция России в данной ситуации была абсолютно правильной.

NewsInfo: Тем не менее, через оффшоры на Кипре идёт колоссальный отток средств из России. Если ситуация на Кипре станет нестабильной, возможно это помогло бы решить вопрос с оттоком российского капитала…

Алексей Арбатов: Не думаю, что ухудшение ситуации на Кипре выгодно России даже с экономической точки зрения. Потому что благодаря уникальному сочетанию оффшорной зоны и соглашению об избежании двойного налогооблажения, Кипр стал для России крупнейшим инвестиционным каналом. И это подтверждают данные Центробанка. А так называемое бегство капиталов из России идет не через Кипр, а совершенно другими маршрутами.

Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин с этим утверждением не согласен. Финансовое сердце российской элиты расположено как раз на греческой части Кипра.

Newsinfo: Почему Россия так болезненно восприняла инициативу досрочного принятия резолюции ООН по Кипру, как будто речь идёт об ущемлении наших национальных интересов?

Михаил Делягин: Я не думаю, что здесь затронуты наши национальные интересы, но интересы российской элиты здесь, безусловно, затронуты. Ведь Кипр это, можно сказать, финансовое сердце российской элиты. Насколько я знаю, план Кофи Аннана, он очень несправедлив по отношению к грекам-киприотам, которые живут на основной части острова. На самом деле с этой интеграцией не все просто, потому что турков, которые жили на севере Кипра и имели опыт терпимости с греками, которые жили на юге – этих турок там уже давным-давно нет. Их вытеснили, переселили переселенцы из внутренних районов Турции. И вот эти переселенцы никогда за всю свою тысячелетнюю историю вместе с греками не жили и не имеют об этих греках ни малейшего представления. Никакого опыта совместной жизни у них не было никогда, и механическое их объединение способно породить большие проблемы. Естественно, у жителей всяких там «Улиц красных нефтяников» это вызывает большие вопросы. Первые «Улиц красных нефтяников» появились на Кипре в 1994 году, когда из России начался активный вывоз капитала. Понятно, что этих «красных нефтяников» не радует перспектива жить в одной стране с какими-то там турками, без которых 10 лет прекрасно обходились, и к тому же эти турки достаточно враждебно настроены. Понятно, что это вызывает большую тревогу, большую озабоченность. И я еще раз хочу подчеркнуть, что сам план Кофи Аннана несправедлив по отношению к жителям южной части острова. И сам уровень развития двух частей чудовищно различается. Если на юге создали оффшор, и за счет этого территория начала очень успешно развиваться, то север является чисто дотационной территорией, которая просто тупо живет на деньги турок. Это депрессивный регион, как в России.

Newsinfo: В заявлении российского МИДа говорится о том, что наши интересы здесь определённым образом ущемляются, когда Великобритания и США предлагали принять резолюцию по Кипру без учёта российских поправок к этому документу. О каких интересах России в данном случае может идти речь?

Михаил Делягин: Я не знаю, о каких интересах говорит российский МИД, но я представляю себе интересы российской элиты. Вроде мы не собираемся размещать военно-морскую базу в восточном Средиземноморье. Если Россия применила право вето впервые за 10 лет, то надо как-то мотивировать свои действия. В прошлый раз, насколько я помню, мы воспользовались правом вето в 1994 году по поводу Косово. «Улица Красных нефтяников» такая же животрепещущая тема, как Косово. Будем надеяться, что в данном случае всё кончится по-другому.

Беседовала Светлана Лыжина