Ольга Волкова: Самокритика – это признак психического здоровья

Честно скажу: более ироничного к самой себе народной артистки я не встречал. В беседе все мои попытки похвалить ее роли или сделать комплимент по поводу внешности разбивались о стену насмешки и стёба. Наверное, сыграла свою роль советская закваска. Ольга Владимировна по этому поводу говорит: “Нас ведь учили так: сперва думай о Родина, а потом о себе. Вот и я любила коллектив, работу. А себя не очень…” И даже в свое время отказалась от роли Джульетты, потому что ей казались препятствием внешние данные: неказистая, угловатая, худая. Я нарочно стал рыться в старых газетах и обнаружил ее фото в 20 лет. Можете не верить, но это была девушка писаной красоты с огромными глазищами и копной потрясающих волос. Если это называется неказистая, то что же тогда называть “казистой”?! “Я просто знала себе цену, - говорит актриса, - и сама постоянно шутила над этим. Зато сейчас меня невозможно ни обидеть, ни сделать больно. Я стала неуязвимой, и это помогло мне выжить в четырех театрах. Высокий коэффициент критичности по отношению к себе – это признак психического здоровья”.

При появлении всяческих трудностей (а их было в жизни немало) у Ольги Владимировны возникал азарт их преодоления. И в этом смысле главную роль в ее жизни сыграла мама. В минуты слабости она называла Олю “слякотью”, и это было для девочки невыносимо. После войны они жили в подвале, где часто гас свет. Семья зажигала свечи, и мама, видимо, воспитывая в детях бесстрашие, читала им гоголевского “Вия”. От мамы Ольга Владимировна узнала, что “рожать надо, не крикнув, и умереть, не цепляясь за жизнь”. Хотя сама же со смехом говорит: “Но, конечно, когда рожала, орала, как зарезанная”.

Актерские основы заложил в нее дед, который был по ее словам, очень талантливым, потрясающим трагифарсовым актером и даже возглавлял труппу старинного водевиля. Он говорил внучке, готовящейся в актрисы: “Если хочешь стать актрисой, раздели свое лицо ладонью на две части по линии носа. Пуская одна плачет, а другая смеется. Убери руку, и лицо должно остаться прежним”. Говорят, что работая в амплуа травести, великой актрисой не станешь. Но, как считает Ольга Владимировна, это амплуа развивает волю и наблюдательность. Мальчишки на сцене удавались ей до такой степени, что в “них” влюблялись девчонки в зале. А у этого “мальчишки” уже была пятилетняя дочь… Актриса с удовольствием вспоминает работу в питерском ТЮЗе, где нынешние народные вовсю оттягивались в ролях букашек и зверушек. Потому что, “если играть все время Джульетт и Нин Заречных, то можно спятить”. Но все же Волкова нашла в себе силы вовремя переаккумулироваться и “ткнула штепсель в другую розетку”.

Дальнейшая ее актерская судьба не была гладкой. Она играла в питерском Театре Комедии, причем доставались ей “безобразные уродины, отвратительные и глупые бабы”. Это были роли плохие (не в смысле их исполнения Ольгой Владимировной, а по сути своей). А плохие роли “портят душу и характер”. Поэтому она ушла в БДТ к Товстоногову и проработала там двадцать лет. Играла в основном характерные роли, в которых надо было выворачиваться наизнанку, чтобы не повториться. Она жаловалась тогда, что из восьми ролей пять были с ремарками “обморок, истерический хохот, слезы”. Но Бог ее миловал “от психопатических желаний сыграть лирических героинь”. Правда, однажды она подошла к Товстоногову и попросила попробовать ее в роли Сони в чеховском “Дяде Ване”. Он подумал и отказал: “Роль Сони должна играть очень некрасивая женщина с отсутствием сексуального опыта на лице, о чем, глядя на вас, не скажешь”. Этот эпизод актриса рассказывает, заливаясь смехом…

Потом начался московский период в жизни народной артистки. Попала она в Театр Антона Чехова, но, поиграв в нем не очень долго, ушла. Теперь, что называется , - в свободном полете. Играет в нескольких антрепризных спектаклях – симпатичных веселых комедиях. Иногда появляется в кино. Но возьму на себя смелость сказать, что в последнее время не нашлось режиссера, который предложил бы Ольге Владимировне роль, адекватную ее необыкновенному таланту. Но на плохие, проходные роли актриса не соглашается, даже если за них много платят. Она всегда отказывалась от “подлого и черного материала. “Этого не выношу. А сейчас много лет идет полоса “грязного” искусства: грязные кадры, грязная сцена, грязные ситуации, грязные выходы из этих ситуаций. Даже секс грязный”.

Но своего единомышленника в искусстве Ольга Владимировна все же нашла. С ним она готова идти и в огонь, и в воду. Это Слава Полунин. Ольга Владимировна так увлеклась великим российским клоуном, что вслед за своим талантливейшим сыном Ваней подалась в клоунессы. Они cо Славой Полуниным собираются вместе сделать спектакль про Шишка. А для того, чтобы привыкнуть друг к другу и разговаривать на одном языке, она решила попробовать сыграть в полунинском спектакле “Snow/show” знаменитого Зеленого – “некое загадочное существо, этакую дрянь в зеленом костюме с огромными ногами и ушами”.

Сейчас Ольга Владимировна мечтает открыть частную школу, чтобы иметь возможность реализовать свою систему актерского воспитания. А пока просто дарит талант и доброту своим молодым подопечным. Которые на нее просто молятся. Как и мы, обычные зрители.

Павел Подкладов.