Гулливер - зять Мейерхольда

Автор этих строк родился и рос в те годы, когда фильмов снималось не так много, и в летних кинотеатрах можно было всю неделю каждый день смотреть “Волгу-Волгу” или “Цирк”. Поэтому каждый уважающий себя пацан знал все фильмы наизусть, и мог спеть “Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки – потом”. Или трио из “Двенадцатой ночи”. Не знать фамилии артистов считалось позором. Василий Васильевич Меркурьев обладал фантастической славой. Его просто обожали, боготворили. Да и как можно было не обожать этого добродушнейшего огромного человека, способного рассмешить весь Советский Союз. Кстати, он вызывал гомерический хохот не только у зрителей, но и у коллег-артистов. Клара Лучко рассказывает, как они ни в какую не могли начать съемку “Двенадцатой ночи”, глядя на Меркурьева в желтых подвязках.

Но, как говорил Игорь Владимиров, тот, кто знает Мекурьева по кино, тот не знает о нем ничего. Театральный Питер носил его на руках. Тем более, что работал он в любимом Пушкинском (ныне – Александринском) театре, где вместе с ним блистали Черкасов, Толубеев, Симонов и другие блистательные актеры. А впервые на театральную сцену он вышел в своем родном городе Острове Псковской области. В 1926 году окончил Ленинградский институт сценических искусств, где занимался в мастерской Л.Вивьена, под руководством которого он впоследствии десять лет проработал в Ленинградском театре актерского мастерства. Потом Николай Симонов подбил Меркурьева и Толубеева поехать в Самару и начать свое театральное дело. Говорят, что именно в Самаре Василий Васильевич почувствовал, что стал настоящим актером. Поиграв в других театрах, он в 1937 году пришел в Александринку, и уже никогда оттуда не уходил. Играл он и классику (Силу Грознова в “Правда хорошо, а счастье лучше” и Фрола Федуловича Прибыткова в “Последней жертве” Островского, Мальволио в ”Двенадцатой ночи” Шекспира, Меньшикова в “Петре 1” Толстого), и современные пьесы. И даже поставил несколько спектаклей, как режиссер. В кино он дебютировал в фильме “Подруги” в крошечном эпизоде. Снимал фильм Лео Арнштамм, - первый муж Ирины Всеволодовны Мейерхольд, дочери великого режиссера. А бросила она своего знаменитого и успешного мужа ради долговязого начинающего актера Васи Меркурьева…

Мне до сих пор кажется, что двухметровый Меркурьев возвышался над всеми не только в прямом смысле. Ему были органически чужды и суета, и погоня за славой, и мелкие страхи. Хотя в тридцатые-сороковые поводов для страхов было предостаточно, но он этого, как будто не замечал. В конце тридцатых, когда уже начались гонения на Всеволода Мейерхольда, он сохранил верность своей жене - его дочери. Он обожал свою жену и пронес это чувство через всю жизнь. А влюбился Меркурьев в Ирину Всеволодовну на съемках одного фильма, где она, будучи неплохой наездницей, смогла на скаку остановить взбеленившуюся лошадь. Оба супруга, по словам знавших их людей, никогда не стеснялись говорить о своей любви друг к другу и не могли прожить и дня в разлуке. Между тем, у Ирины Всеволодовны, судя по рассказам близких, было немало поклонников, в том числе, среди влиятельных деятелей того времени. Кстати, чета всю жизнь с упоением работала в знаменитом ЛГИТМИКе – Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии. За свою педагогическую жизнь они выпустили 8 актерских курсов. Умножьте эту цифру на 4, т.е. на количество лет учебы, получится 32. Именно столько лет они посвятили педагогике.

Существует и курьезный момент в истории их жизни. По рассказам близких, сам Всеволод Эмильевич поначалу не очень-то жаловал своего нового зятя. Прежний-то был знаменит, а этот – какой-то увалень из Псковской провинции! Но потом, увидев его в одном из антифашистских фильмов, вдруг проникся уважением к зятю. И однажды даже встретил его с поезда, когда тот возвращался со съемок, (что для Мейерхольда было невероятно), привез к себе домой, напоил чаем и даже уложил на диван, укрыв газетами. К сожалению, совместная творческая работа тестя с зятем не удалась: когда у Мейерхольда отняли театр, он приехал в Питер восстанавливать свой знаменитый “Маскарад” и предложил сыграть в нем Меркурьеву. Но у того роль Казарина, что называется, “не пошла”…

Ирина Всеволодовна счастливо избежала репрессий. А любимый брат Василия Васильевича – Петр – был арестован и умер в тюрьме. Сразу после ареста Меркурьев взял к себе троих детей брата, которые считались детьми наравне с родными. И, когда началась война, в отличие от других людей, которые везли в эвакуацию тюки и чемоданы, Меркурьевы везли кучу детей… Приехав назад в Ленинград, они долго ютились в двухкомнатной квартирке, и никто из власть имущих не собирался улучшать жилищные условия народного любимца. Но однажды к ним пришел главный режиссер ТЮЗа Александр Брянцев и, увидев страшную тесноту, предложил им переехать в свою просторную квартиру, а сам стал жить в их маленькой. По нынешним приватизационно-капиталистическим временам это кажется невероятным. Поэтому и навертываются слезы, когда видишь в фильмах этих чистых людей, которые были такими же и в жизни.

Армен Джигарханян, говоря о Меркурьеве, назвал его Гулливером. Думаю, не только за огромный рост.

Павел Подкладов