Ольга Яковлева. Нетто называли лордом даже в театральной среде

- Глядя на вас из зрительного зала, мне всегда казалось, что вы росли в какой-то совершенно иной человеческой и актерской среде, чем все остальные…

- Меня с детства оберегали родители. Потом меня оберегали в институте. Например, когда я поступила, мне поставили условие: только не жить в общежитии. То есть у меня не было "свободной" студенческой жизни. Потом в конце второго курса я вышла замуж, и меня оберегал Игорь.

- Раз уж вы сами затронули эту тему, не могу не попросить сказать несколько слов об Игоре Нетто.

- Что сказать… Его жизнь была похожа на жизнь любого человека публичной профессии. Но я стою на той точке зрения, что о человеке, даже если он на виду, знать все нельзя. Есть вещи, которые не предназначены для публики. Могу сказать, что он был уникальным, удивительно достойным, добрым и честным человеком с драматической судьбой. У него было потрясающее чувство собственного достоинства, даже в моем театральном окружении его называли "лордом". Ему было очень мало нужно в жизни, может быть, оттого, что он был человеком команды. Он чуть-чуть стеснялся публичности, комплиментов.

- Вернемся в театр. Мне всегда казалось, что вы находились как бы "над" обыденным производственно-театральным процессом, основанным на соцреализме?

- Но у меня и драматургия была сразу особая: Булгаков, Чехов, Арбузов, а дальше - Достоевский, Тургенев, Гоголь. Конечно, это накладывало на меня отпечаток. Ведь все время имела дело с серьезной литературой.

- Вас в свое время называли наследницей Бабановой. Не обижались?

- Нет. Но я, к сожалению, не видела Марию Ивановну на сцене. Если не считать спектакля по пьесе Олби, поставленного к ее 80-летнему юбилею. Я видела, как она себя вела, и не находила между нами ничего общего. Она была достаточно резкой, не позволяла говорить в свой адрес комплименты. Хотя и я не особенно позволяю…

- Вы человек мягкий и скромный, но говорят, что в работе не то что непокорны, но…

- Да, есть такой грех… Я часто спорю с режиссерами. И с Эфросом тоже бывало. А теперь думаю, с кем я спорила?! С гением! Сейчас понимаю, что надо было доверять и пытаться понять, что от тебя хотят. Иногда, правда, он мне говорил: "Ну вот, Оля, вы этот спектакль выиграли, а я проиграл".

- Те годы работы с Эфросом на Малой Бронной, наверное, стали главными в вашей жизни?

- Да, это был мощный, значительный период. Причем шел он по нарастанию. Каждый год (а то и чаще) компания во главе с Анатолием Васильевичем преподносила сюрприз. Вся Москва шла в этот маленький театр, билеты спрашивали от площади Пушкина. Но когда некоторых актеров стала затягивать звездность, Эфрос говорил: "Опомнитесь, вы всего лишь театр в подворотне - off off off Broadway". То есть даже не на Бродвее.

- При воспоминаниях о тех ваших ролях меня не покидает мысль, что в них всегда чувствовался какой-то скрытый трагизм. Это не обманчивое впечатление?

- Это зависит от мировоззрения. Я полагаю, что и у моего Учителя, и у моих друзей, и у меня в общем-то грустное ощущение от жизни. Хотя я всегда была человеком веселым, оптимистичным. Но, тем не менее, ощущала, что жизнь - штука печальная. Мне все всегда казалось трудным, решить любой вопрос для меня - мучение, любая проблема вырастает в нечто неразрешимое. Ну, видимо, и роли такие попадались благодаря такому самоощущению.

- Ваши роли никогда не вписывались и сейчас не вписываются в какие-то определенные привычные рамки. Для вас существует такая категория, как амплуа?

- Нет, вот этого я не выношу совершенно. Помню, у нас была замечательная актриса, у которой был такой "добродетельный" имидж, и она не хотела играть ничего другого. И Анатолий Васильевич поставил перед собой задачу ее растормошить, раскрутить на какую-то другую грань. Он нас все время поворачивал разными гранями, порой такими, которые мы в себе и не находили. Он видел в нас нечто большее, чем мы сами видели в себе. Ну, кто мог предположить, что мягкий, интеллигентный и меланхоличный - типичный художник - Николай Волков будет играть Отелло и Дон Жуана?! Никому, кроме Эфроса, это не могло прийти в голову. И происходило открытие! Даже из Франции приезжали театральные люди, которые поражались Колиному Дон Жуану…

- Вы всегда комфортно чувствовали себя в ролях, даже таких, что на первый взгляд были "не вашими"?

- Наверное, не каждая роль совпадала с какими-то внутренними чертами. Ведь роль - это, прежде всего, "я плюс предлагаемые обстоятельства плюс еще что-то". Для того чтобы определить, идут ли актеру те или иные краски, есть режиссер. Он определяет, обаятелен ли актер в этой роли, достоверен ли, выразителен ли…

- Что, прежде всего, использует актер при подготовке новой роли: накопленный профессиональный опыт или интуицию?

- Важно только одно - работает твоя интуиция или нет. Если начинаешь сама идти по каким-то "изгибам" роли, значит, все в порядке. Но если интуиция молчит, и ты делаешь какие-то немыслимые усилия то в одну, то в другую сторону - это конец, это катастрофа! Какие бы пируэты ты ни делал. Однажды мы с Николаем Волковым пришли на радио, и режиссер предложил нам прочитать полуторачасовую новеллу о двух пожилых людях. Я сейчас даже не помню ни названия, ни сюжета, но получила удовольствие от того, что мы с Колей начали играть как в пинг-понг. Мы не читали этого произведения, не знали ни начала, ни конца. Но мы лихо перебрасывались репликами, меняя интонации и краски. Тогда я поразилась тому, как интуиция ведет к правильному существованию в материал…Ум и опыт помогают мало. Опыт как раз может и подвести. Он мешает, делая человека "кондовым". Но ремесло и опыт - две разные вещи.

- А что такое ремесло?

- Ремесло - это производство. А театральное дело - это такое производство, где нужно быстро "схватить" то, что от тебя требуют, и очень быстро распределиться, проявить это, причем сделать все небанально. И я этому продолжаю учиться. Но научиться большей живости, чем заложено в тебе, большему темпераменту и большим физическим силам невозможно. А на то, что делают другие, можно смотреть, удивляясь и радуясь…

- Радуетесь ли вы, глядя на то, что делают на театре молодые?

- Я иногда что-то не воспринимаю, потому что мне просто неинтересно. Спрашиваю людей, которые посмотрели спектакль: "Это про людей или про монстров?" Отвечают, дескать, про монстров. Я говорю, что тогда не пойду. Такое мне неинтересно вне зависимости от того, делают это молодые или пожилые. А если говорить о разнице в восприятии людей во время работы, то ее практически нет. У пожилых чуть больше опыта, зато у молодых - столько искренности, столько неопытности! И вовсе нельзя сказать, что лучше. Я бы предпочла неопытность.

Вопросы задавал Павел Подкладов

Продолжение следует...