Logo
Курсы валют:
  • Обменный курс USD по ЦБ РФ на 29.03.2024 : 92,2628
  • Обменный курс EUR по ЦБ РФ на 29.03.2024 : 99,7057

МЫ и КУЛЬТУРА: Полина Кутепова: Спектакли - это живые существа

Они себя называют "стариками", держатся монолитной группой и блюдут традиции, которые были заложены еще на первом курсе. Но в этом "монолите", не в обиду будь сказано всем остальным, имя героини сегодняшней публикации (одной из тех сестер-близняшек) всегда стояло несколько особняком. Потому что она раньше всех своих коллег почувствовала вкус славы, стала сниматься в кино и сыграла главные роли практически во всех спектаклях своего театра. Перечислять их сейчас не имеет смысла, об этом уже много и хорошо написано.

Последние спектакли "Мастерской" явили нам какую-то новую Полину Кутепову: повзрослевшую, умудренную жизненным опытом и немного грустную. Конечно, дело, прежде всего, в драматургии, но все же теперь в ее глазах нет прежней бесшабашности Виолы или легкомыслия Купавиной. Актриса стала сдержанней, но при этом глубже и внимательней к внутреннему миру своих героинь. Даже юная Верочка из "Месяца в деревне" обрела какую-то особую мудрость, как бы с первых секунд спектакля предчувствуя развязку. (Впрочем, такое впечатление могло возникнуть оттого, что теперь пьеса Тургенева играется в маленьком зале на Кутузовском проспекте, и глаза актеров теперь стали ближе).

Поразительными стали пробы Полины в области гротескного, острохарактерного театра. Тот, кто видел "Танцы на праздник урожая" и "Безумную из Шайо", думаю, согласятся со мной. До этого ни она, ни другие ее коллеги по первому фоменковскому "призыву" так не играли. Теперь на повестке дня Антон Павлович Чехов, с которым судьба ее свела впервые. В "Трех сестрах" Полина репетирует Машу. Но говорить по этому поводу что-то определенное пока не решается. Вообще, Полина очень осторожна в оценках своего творчества, пытается очень четко формулировать мысли и требует того же от собеседника. Восторженные слова, комплименты в свой адрес отвергает напрочь. .Автор этих строк еще раз убедился в том, что и Полина, и все остальные "фоменки" не стали с годами падкими на славу и дифирамбы, не задрали нос.

- Полина, в чем мотивация вашей профессии, причина душевного стремления человека выйти на сцену?

- Вопрос по поводу выбора профессии встал передо мной однажды, когда мы с сестрой пошли в театральный институт. А теперь уже не задумываюсь, почему я в театре, зачем выхожу на сцену.

- То есть, не бывает такой мысли: зачем я уже 16 лет каждый день этим занимаюсь?

- Бывает. Но этот вопрос у меня формулируется по-другому. Он, скорее, звучит так: надо ли мне это, интересно мне дело, которым я занимаюсь или нет?

- И каков ответ?

- Пока что интересно. Существует профессия и существует твой актерский путь актерский, твоя актерская судьба. В профессии ты со временем приобретаешь какой-то опыт, некое мастерство и в этом интересно разбираться. Разбираться, что ты умеешь, что не умеешь, чему хочется еще научиться.

- А часто ли приходит состояние вдохновения, когда актер (по словам Петра Наумовича) "говорит с Богом"?

- Да, это бывает, но очень редко. Такие моменты запоминаешь, ценишь. Ради этого стоит многое терпеть.

- Были ли у вас в жизни наставники, учителя, которых вы вспоминаете до сих пор?

- Мне хотелось бы вспомнить учителей, которые встречались в моей жизни. Начну с учителей школьных. В первую очередь это Тамара Натановна Эйдельман из 67-ой школы. Она мне запомнилась тем, что относилась к нам с сестрой с пониманием. Позволяла нам многое, вплоть до того, что мы часто прогуливали уроки. Но прогуливали по делу: мы увлекались кино и очень много его смотрели. Тамара Натановна понимала, что это для нас важнее. Она как-то сказала, что мы так увлечены, что она не может нас отвлекать на учебу. Был у нас в детской киношколе при Дворце пионеров и школьников на Ленинских горах педагог Алла Ивановна Степанова. Это - удивительный человек, из под крыла которого вышло очень много способной и талантливой молодежи. Алла Ивановна - неординарная личность, формировавшая наши взгляды на жизнь. И еще надо назвать моего учителя в кино. Это Георгий Николаевич Данелия. Он был тем режиссером, с которого началось мое знакомство с кино. Это счастье, что мне удалось с ним поработать.

- Ну, раз речь зашла об истории, давайте вспомним, как начиналась ваша "Мастерская". Есть ли какая-то специфика преподавания на курсе Петра Фоменко?

- Учеба у Петра Наумовича, отличается тем, что студентов (а потом и актеров) не лишают их собственной природы. Никто не станет ломать то, что в тебе заложено.

- А вам в процессе работы приходилось преодолевать, ломать эту свою органику, природу?

- Приходилось. Иногда просто необходимо убежать от себя подальше. У актеров со временем нарабатываются свои штампы, приемчики, за которыми он может "спрятаться". Фокус в том, чтобы суметь забыть, что ты что-то умеешь и развернуть себя совершенно в другую сторону. Пускай это будет тебе неприятно, ты будешь некрасивой, неказистой в этом своем новом качестве.

- А случается ли, что вас заставляют делать то, что вас "закрепощает" и чему вы противитесь?

- Конечно. И довольно часто. Бывает: кажется, что я никогда этого не сделаю, не произнесу. Неудобно! Но, если ты попытаться это почувствовать, честно в этом разобраться, пропустить через себя, присвоить, то тогда ты имеешь на это право. Тогда ты хоть на голове стой, все будет органично.

- А была ли роль, где вам пришлось меньше всего себя ломать, т.е. такая, которая была вам ближе всех?

- Пожалуй, нет. Не было такой роли, которая была бы полностью созвучна моему жизненному пути. Но в любой персонаж все равно много привносишь от себя. И много не от себя.

- А чужие роли вы не "примеряете" на себя?

- Не то, чтобы роли, а просто какие-то отдельные моменты. У нас в театре так заведено: если ты не занят в какой-то сцене, то ты ее слушаешь, пусть даже по трансляции. Ты слышишь, как партнеры сегодня играют. И думаешь, почему сегодня он это сделал или сказал именно так, с такой интонацией? Я бы, пожалуй, это сделала по-другому.

- Ваши персонажи со временем меняются?

- Конечно. Но не очень значительно. Потому что всегда есть какая-то заданность: и авторская, и режиссерская.

- А бывает ли, что вы в своих героинях открываете что-то новое, ранее вам неведомое?

- На репетициях трудно понять, прочувствовать роль в целом. А на спектаклях иногда финал роли возникает незапрограммированно, помимо тебя. Он вытекает из логики спектакля.

- Ваш театр очень разросся. Не возникает ли чувство дискомфорта, когда вы видите вокруг себя новые лица?

- Не такие уж они и новые. Это люди, которые закончили ГИТИС, курс Петра Наумовича. Мы видели в их студенческих работах. Они не с потолка к нам свалились.

- То есть, органично вошли в вашу команду?

- Думаю, да. Хотя по-человечески с ними не так просто, как со "стариками", с которыми я вместе училась. Но, в принципе, "слияние" произошло достаточно органично.

- Значит, ваш коллектив также крепок, как и раньше?

- Крепок. Но отношения меняются. Мы же не святые. У всех тяжелые характеры. То, что мы до сих пор держимся вместе, это, прежде всего, заслуга Петра Наумовича. Да и, наверное, нас всех. Это ведь тоже работа. Были в нашей жизни разные периоды, даже такие, когда казалось, что все разрушается. Но мы их пережили и научились прощать друг другу.

- Мадлен Джабраилова сказала как-то, что вы - те с кого начиналась "Мастерская" - костяк этого театра и ответственны за все, что происходит в нем, за каждый спектакль, даже если не играете в нем. Вы согласны?

- Мадлен абсолютно права. Я думаю, что "старики", как мы себя называем, обладают качеством, которого нет у молодых. Это качество называется, с одной стороны, терпимостью, а с другой стороны - требовательностью. Для нас этот театр значит больше, чем для молодых. Слишком много жизни ушло на это, слишком много было пережито… Поэтому нам есть что сохранять, есть что беречь.

- Многие считают, что в последних ваших ролях в "Египетских ночах", "Безумной из Шайо", "Мотыльке" вы пытались найти какую-то новую форму существования на сцене?

- Не могу сказать, что это какой-то другой способ существования. Может, более гротесковый, если говорить про "Безумную из Шайо". Этот спектакль о невидимом и неосязаемом мире, который есть у каждого человека, который переходит из его прошлого, из его воспоминаний, и остается в настоящем. "Безумные" живут в этом мире иллюзий. Они живут прошлым, но они живые…

- В вашей Клеопатре, есть что-то такое магическое, что отличает ее от других персонажей? Вы сами ощущаете, что она стоит несколько поодаль от всех других ваших героинь? И что это какой-то этап в вашей актерской биографии?

- Я ее не ставлю ни на какое место. Но если говорить про этап, то важнее всего - первый опыт работы над стихотворным материалом с Петром Наумовичем. В нашем театре были до этого поэтические спектакли "Приключение", и "Двенадцатая ночь", но с Петром Наумовичем это - первый опыт. Надо было искать другие законы существования, другой образ мыслей, который заложен в ритме стиха.

- Петр Наумович на репетициях формулирует то, о чем будет спектакль?

- Что-то формулирует, а что-то ищется прямо на репетициях вместе с актерами.

- Бывает ли, когда разбор сцены меняется в связи со сложившейся на репетиции ситуацией?

- Бывает.

- И при этом он вас слушает?

- Он "прислушивается" и любит, когда актеры что-то предлагают.

- А признать свою неправоту может?

- Может. В нем соединяется режиссер-постановщик - жесткий, требовательный к форме и к содержанию и режиссер, который может доверить актеру самому сделать все, что тот захочет. И даже если это неправильно, все равно он будет ценить этого актера.

- Недаром в начале сезона он предлагал вам подготовить самостоятельные работы?

- Это уже случилось. В один день были показаны 7 самостоятельных отрывков, сделанных актерами и режиссерами нашего театра. Прошло 10 лет, и мы снова превратились в студентов.

- А какую самостоятельную работу приготовили вы?

- Я читала "на ногах" вместе с другими актерами сцены из пьесы Кольтеса "Роберто Зукко".

- Я сравнительно недавно с громадным удовольствием смотрел ваш "Мотылек", но почему-то в среде собратьев по перу и по микрофону не нашел поддержки. Как вы считаете, почему они ополчились на "Мотылька"?

- Не знаю. Честно говоря, меня волнует только то, интересно ли это нам играть, и интересно ли это зрителям.

- Вам интересно всегда?

- Бывают разные взаимоотношения со спектаклем и с текстами. И с этим спектаклем у меня лично взаимоотношения не простые. Мне очень приятно его играть, но не часто. В нем очень интересно существовать через перерыв недели в две. Мне интересно окунаться в эту ситуацию, интересно наблюдать за партнерами, возникают по-настоящему счастливые моменты игры. А если этот спектакль идет часто, допустим, три спектакля подряд, то мне уже сложнее. Мне тогда и воздуха не хватает, я уже чуть-чуть работаю. Я не знаю, почему так… Спектакли ведь живые существа, и с ними бывают разные взаимоотношения.

- Такое бывает и с другими спектаклями?

- Когда проходит время, ты смотришь на спектакль другими глазами. Ведь прожита какая-то жизнь, и ты можешь открыть какие-то глубины, новые повороты, которых ты до селе не видел. И иногда кажется, ну все уже сыграно и уже ничто тебя не сможет затронуть в этом тексте, в этом сюжете. А проходит время и вдруг открываются новые грани. И с "Мотылечком" вот так. Может быть, он молодой спектакль. Нам в октябре-ноябре придется много его играть, потому что часть театра уезжает на гастроли. Не знаю, что из этого получится. Либо там откроется что-то неожиданное, либо мы "заиграем" текст. Такое случается, что текст умирает, слова умирают от частого употребления.

- На недавнем фестивале ваших спектаклей, посвященных 10-летию "Мастерской", не было ощущения, что в каких-то спектаклях текст "умер"?

- Нет. Наоборот, было очень приятно вспоминать. Мы очень ответственно к

этому отнеслись, много репетировали. Ведь некоторые спектакли не игрались несколько лет, например, "Владимир Ш степени" или "Двенадцатая ночь".

- Мне было тоже интересно, как эти мэтры, хлебнувшие славы во всем мире, сыграют эпизоды во "Владимире". Слава Богу, все было по-студенчески!

- Надеюсь, что это было так.

- Вам хотелось бы еще поиграть старые спектакли?

- Мне хотелось бы, но не все. "Владимира Ш степени" - да! А вот "Двенадцатую ночь" не надо сейчас играть. Это наш первый спектакль, он был очень важный, на нем практически все закладывалось. Но он наиболее студенческий. В нем принцип существования актеров - импровизационно-студенческий. А сейчас опыт мешает. Этот спектакль должен быть непредсказуемым, легким… Мне кажется, сейчас такого не получается. Причина в нас, в актерах.

- Глядя на вашу команду и на вас лично, иногда кажется, что у вас все безоблачно. Но, наверное, случается и уныние?

- Бывает и уныние. Я знаю, что это грех, но, тем не менее...

- Я понимаю уныние людей, которые не реализованы в профессии. Вы же осыпаны славой, зрительской любовью и хорошей критикой…

- Причина уныния, наверное, в том, что вдруг начинаешь ощущать свое несовершенство, возникает чувство, что ты еще в самом начале пути. (Какая уж тут слава, зрительская любовь или хорошая критика?!) И так тоскливо становится! Нападет уныние от какой-то беспомощности.

- А в конкретной работе над ролью тупики случаются?

- Да.

- И как вы выходите из этого положения, как боритесь?

- Во-первых, иду к Ксюхе ("старшая" сестра-близняшка. Прим. интервьюера) и пытаюсь вместе с ней разобраться, что к чему. Во-вторых, опять иду к Ксюхе и мы вместе опять разбираемся. Ну, а если и это не помогает, остается надеяться, что со временем все станет на свои места.

- Принято считать, что актеры, особенно московские, это настоящая богема: до полудня нежатся в постели , потом - спектакли, съемки, далее - презентации, казино etc. Расскажите, как у вас складывается обычный рабочий день?

- Распорядок дня примерно такой: встаю в девять, в десять выезжаю в театр. Репетиция с одиннадцати до трех, потом обед - час, с четырех репетиция до семи или восьми вечера. Потом приезжаю домой, смотрю телевизор, ужинаю, ложусь спать. На следующее утро просыпаюсь в девять, в десять выезжаю, в одиннадцать - в театре, репетиция до четырех, обед, а с пяти ты начинаешь готовиться к спектаклю. В семь спектакль, который заканчивается, допустим, в десять. В одиннадцать ты дома, ужинаешь, смотришь телевизор, ложишься спать. Вот такая богема…

- В свое время на гастролях в Авиньоне вы за плечами в рюкзаке носили совсем крошечную Надю. Сейчас она взрослая, ей шесть лет. Она уже театральный человек?

- Есть такое понятие "актерский ребенок". Мне бы не хотелось, чтобы она была актерским, театральным ребенком. Надеюсь уберечь ее от театрального микроба.

Вопросы задавал Павел Подкладов

Шольц сообщил о переговорах между странами по поводу мира на Украине

Шольц сообщил о переговорах между странами по поводу мира на Украине

Разговоры ведутся на уровне советников по безопасности.

Венгрия, забравшая украинских военнопленных, не разрешает им возвращаться на родину

Венгрия, забравшая украинских военнопленных, не разрешает им возвращаться на родину

Будапешт пошел на хитрость, чтобы Россия отдала им украинских военнопленных.

В России прогнозируют резкое подорожание бытовой техники

В России прогнозируют резкое подорожание бытовой техники

На это может повлиять снижение планки беспошлинных онлайн-покупок.

В 2023 году мороженое в России пользовалось особым спросом

В 2023 году мороженое в России пользовалось особым спросом

Это показывает статистика: рост производства поставил рекорд.