МЫ и КУЛЬТУРА: Цыганские страсти молодящихся старичков

Во-первых, это по сути дела, первая настоящая проба пера нового худрука Сергея Арцибашева в этом громадном, опутанном тяжеловесными традициями, театре. Знаток театра возразит: а как же "Женитьба" и "Банкет", которыми уже успел порадовать худрук труппу и фэнов Маяковки? Но тот же знаток ведает, что "Женитьба" - это по сути дела версия известного спектакля, который шел на "малой вотчине" Арцибашева - Театре на Покровке. Конечно, он приобрел на большой сцене иной масштаб, но водевильные мотивы с налетом "а-ла рюсс" в нем только усилились. Счастливое исключение - блистательная игра Евгении Симоновой в роли Агафьи Тихоновны. Неплох там и Михаил Филиппов в роли Кочкарева. Второй спектакль - "Банкет" - сделан режиссером быстро, как бы, между делом: этакая легкая пьеска для середняков театра, не выбившихся в "звездунов". И вот теперь - главный экзамен.

Вполне возможно, что театрала сразу же шокирует программка, в которой он обнаружит напротив имен знакомых с детства персонажей столь же знакомые имена актеров. "В чем же тогда шок?" - спросит читатель. А в том, что возраст некоторых актеров, мягко скажем, не всегда корреспондируется с соответствующим "показателем" действующего лица. Процитируем Федора Михайловича (главу четвертую - "Брат Алеша"): "Было ему тогда всего двадцать лет (брату его Ивану шел тогда двадцать четвертый год, а старшему их брату Дмитрию - двадцать восьмой)". В спектакле Театра им. В. Маяковского Ивана Карамазова играет Игорь Костолевский, отметивший на премьере свое пятидесятипятилетие. Брата Дмитрия играет 58-летний Михаил Филиппов. Актер, сыгравший Алешу, слава Богу, не шибко отличался по возрасту от своего героя. Других слов о нем, правда, автор этих строк подобрать не смог.

Впрочем, опытный зритель скажет, что ирония тут неуместна и что возраст в театре - дело весьма условное. Можно так сыграть, что поверишь и 70-летней примадонне в роли Джульетты. Если, конечно, такова концепция режиссера и в актрисе есть истинная страсть. Страсть-то есть и в "Карамазовых", но бешеная любовь седовласого актера к юной Грушеньке рождает совсем иные ассоциации, связанные с некими геронтологическими проблемами. Тогда больная страсть отца - Федора Карамазова - к той же роковой женщине производит мистическое впечатление общения с неким существом без возраста или явившимся из потустороннего мира. И ты начинаешь разгадывать совсем иные загадки, чем те, которые загадал нам классик.

Однако оставим проблемы возраста и поговорим собственно о спектакле. С первых же минут стало ясно, что давнишняя привязанность Сергея Арцибашева к сладкоголосым напевам одетых в яркие кокошники и сарафаны хористок, вновь обрела свое сценическое воплощение. А тут еще цыгане подмогнули (ибо начинается все со сцены в трактире, где Грушенька скучает с поляком), и зрелище уверенно приобретает черты бабкинско-сличенковского перформанса. Причудливо перетасованные сцены из "Братьев Карамазовых" меняют друг друга с калейдоскопической быстротой, но все более и более приводят зрителя в уныние. На смену цыганским напевам приходит сложная ми мрачная сцена Ивана с Алешей в трактире. Юбиляр Игорь Костолевский в ней дидактичен, криклив, и при этом отчаянно хлопочет физиономией. Но остается пустым, как бочонок из-под пива. Его не жалко, им не возмущаешься. К нему относишься никак. Но это еще пол беды. Когда на сцене появляется вертлявый и тщедушный Смердяков, флиртующий с дамой, обладающей совершенно необъятным бюстом, становится неуютно от беззастенчивого наигрыша и фальши. Но дальше - больше. То, что выделывает на сцене г-жа Немоляева в роли Хохлаковой, скорее похоже на самодеятельное паясничанье, от которого начинает мутить.

В финале первого действия Митю уводит конвой. Он патетически прощается с вычурной и похожей на вздорную куклу Аграфеной, из-за кулис снова выплывают цыгане с гитарой. Чавэлы затягивают душещипательного песняка, занавес закрывается. После чего автор этих срок с облегчением унес ноги из академического театра, не досмотрев примечательного зрелища до конца. Поступил он при этом, наверное, непрофессионально, но ему показалось, что душевное здоровье дороже.

Павел Подкладов