МЫ и КУЛЬТУРА: Расчлененка с философским уклоном

Дело в том, что наряду со светилами мирового театра организаторы фестиваля решили показать зрителю, на что способна московская творческая экспериментирующая молодежь. Окучив спонсоров, продюсеры нашли деньжата и профинансировали проекты нескольких молодых театральных деятелей, среди которых оказались модный и маргинальный Кирилл Серебренников, а также успешная и вездесущая Ольга Субботина.

Вначале о Серебренникове. Настоящий театрал, естественно, знает несколько работ этого ниспровергателя театральных устоев и авторитетов, сравнительно недавно приехавшего завоевывать столицу из славного города Ростова. Это и "Пластилин", где насилуют несчастных мальчиков, и "Откровенные полароидные снимки" с "голубой" тематикой, и "Терроризм", где почем зря убивают каждого встречного-поперечного без особых рассуждений. Недавно Серебренников отметился и в компании Олега Меньшикова, поставив для него "Демона" М. Ю. Лермонтова. На этот раз в рамках фестиваля режиссер решил взяться за пьесу шведа Стига Ларссона "И.О." Спектаклю предшествовала бурная пресс-конференция, на которой режиссер и его актеры с умным видом подводили философскую базу под будущее зрелище. "Загадочной пьесой о любви" назвал Серебренников эту пьесу. Посмотрев спектакль, обозревателю Newsinfo стало обидно за это высокое чувство…

Суть дела вкратце такова: жили-были в одной квартире два странных существа: юноша и девушка, которые были до того закомплексованы, что в течение четырех лет не решались вместе лечь в постель. Для решения этой и других проблем драматург придумал персонажа, являющегося исполняющим обязанности директора той фирмы, где работает юноша. Этот и.о., напиваясь вдребадан, решает помочь молодой паре и для этого заставляет девушку прилюдно раздеваться и демонстрировать разные части тела. Когда и.о. решает заняться с девушкой эротическим массажем, юноша не выдерживает и бьет начальника табуреткой по башке. И тот, вроде бы, умирает. Супруги, испугавшись содеянного, решают избавиться от вещдока, сиречь - тела и.о., и распиливают его болгаркой. (Для тех, кто не знает, сообщаю, что это очень удобная для такого рода дел ручная пила). Читатель, знакомый с анатомией, не даст соврать, что в результате распиливания тела должно иметь место немало крови. Что и происходит на сцене. Кровь заливает все: и одежду персонажей, и окна ванной комнаты, и занавески, и холодильник, куда заталкивают части тела начальника. Потом и.о. все же оживает и добивается своего: уединяется с девушкой в другой комнате, оставляя юношу страдать в одиночестве. Есть в спектакле и "прочие" персонажи - брат героя и его девушка. Но о них говорить нет желания, ибо это просто некие недочеловеки, а, может быть, - просто глюки в человеческом обличье.

Что же хотел сказать нам - зрителям - крутой режиссер-философ своим спектаклем? Какую разумную, добрую и вечную истину донес он до масс? А никакую! Помните Гойю: сон разума рождает чудовищ. Обозреватель Newsinfo подозревает, что в данном случае разум режиссера пребывал не просто во сне, а в летаргическом сне. Серебренников, всегда плывший над толпой, изображавший из себя Чайльд-Гарольда, которому известна некая истина, на этот раз, как говорили чеховские персонажи, обремизился. Зачем он взял эту пьесу, зачем пригласил хороших актеров (Агриппину Стеклову, Алексея Гуськова, Максима Аверина), зачем устроил расчлененку, остается загадкой. Если это "капустный" стеб, то возникает вопрос, насколько он приемлем для такого серьезного события, как чеховский фестиваль? Если это серьезно, и речь о философской базе заводится неспроста, то это либо от недостатка ума, либо от желания любой ценой шокировать зрителя, прослыть глубоким маргиналом, вскрывающим язвы общества. В любом случае, результат этой "работы" навевает воспоминания о хорошей сказке Андерсена, в которой шарлатаны-портные сшили известное всем платье для короля. И если раньше о спектаклях Серебренникова можно было спорить (один известный режиссер сказал о них так: "Талантливо, но противно"), то последнее детище молодого дарования абсолютно бесспорно. Здесь противно все!

Нельзя сказать то же о спектакле Ольги Субботиной, интервью с которой недавно было опубликовано на нашем сайте. Природная интеллигентность не позволила ей стебаться, обливать зрителя кровью и демонстрировать голые зады. Но и ее спектакль вызывает недоумение, прежде всего, выбором драматургии. Слабая и анемичная пьеса немцев А. Заутера и Б. Штудлера "А. - это другая", в которой события тянутся, как в занудном сне, никак не вписывается в ироничную и трагикомичную манеру этого режиссера. Несмотря на участие в спектакле хороших актеров (Ирины Гриневой, Марии Голубкиной, Анатолия Белого, Артема Смолы, которых можно назвать самыми яркими представителями своего поколения), чувство неудовлетворенности после спектакля не покидало обозревателя Newsinfo.

В данном случае напрашивалась поговорка о воробьях и пушках, о трате несомненного дарования на пустяки.

И только при написании этой заметки автору пришла в голову крамольная мысль: может быть, все намного проще? Может быть, в обоих случаях и не планировалось удивлять большим искусством?! Может, все гораздо проще: раз появилась возможность настричь купоны (срубить капусту, забашлять) за счет богатого фестиваля, то надо делать это немедля. А зритель съест (срубает, стрескает, схавает) все, что ему дадут. Тем более, при наличии философской приправы…

С глубоким прискорбием, Павел Подкладов