МЫ и КУЛЬТУРА: Теперь в паука превратится японец.

Японская версия «Превращения» не имеет ничего общего с постановкой в «Сатириконе». Действие спектакля перенесено на открытую площадку под кроны деревьев в лес префектуры Сидзуока. Это особые, уникальные условия игры, которых не может быть в традиционном театре (В. Фокин). Превратившемуся в насекомое Замзе режиссёр «позволил» покинуть пределы замкнутой квартиры и убежать в лес. Так возникает иной смысл. Герой ищет внутреннюю свободу, связанную с природой… с попыткой права на собственную фантазию, собственное воображение. Это ближе к Кафке, потому что Кафка стремился утвердить право на собственное творчество.

Сыгран «японский» Замза без бутафории – образ насекомого передаёт пластический рисунок (режиссёр по пластике Леонид Тимцуник). Сила японского театра во внешней технике, в том, как они умеют распорядиться телом, выразить через него, через музыку какие-то внутренние процессы… Школа японцев идёт от из старинного театра, в котором большое значение уделяется форме, ритмике, музыкальным построениям, условному театру, который, с моей точки зрения, или недостаточно у нас развит, а если и развит, то носит чисто формальный, внешний характер. В идеале, полагает В. Фокин, театр должен сочетать глубокую психологию русской школы и тонкий эстетизм Востока.

Валерий Фокин и Тадаши Сузуки выступают как единомышленники, проповедующие синтез разных культур. Центр Мейерхольда и труппа Сузуки наладили обмен молодыми режиссёрами. Николай Рощин в прошлом сезоне выпустил в Токио «Дон Жуана» (спектакль был показан осенью на фестивале в Москве). Предполагается, что режиссёры-магистранты Центра поедут в Японию в августе, а японцы в Россию – в декабре 2003 г.

По материалам ИТАР-ТАСС