Депутат скорее мертв

Едва ли не самая обсуждаемая сейчас тема - смерть справедливоросса Максима Головизнина, которому не сделали реанимацию в московском НИИ хирургии им. Вишневского. Причин говорить об этом инциденте масса. Жертвой бездушия медиков стал не бомж или гастарбайтер, а депутат, хотя их-то у нас ублажают как могут. Возмущению врачами, спасающими людей строго по инструкции, противостоит веский аргумент: если в учреждении не предусмотрена экстренная помощь, то ее и не оказывают. Скажете, надо плевать на инструкцию, когда речь идет о жизни и смерти? А в больнице так не считают, им правила нарушать неохота. Есть, конечно, клятва Гиппократа, но вместо нее теперь дают "обещание российского врача".

Может, это простая формальность, однако у подавляющего большинства отечественных медиков дела с выполнением обещаний обстоят так же плохо, как раньше с клятвами. Сейчас, на волне скандала вокруг Минздравсоцразвития, обстоятельства смерти Головизнина хотят выяснить все. Чтобы понять, наконец, почему скончался человек, которого еще можно было спасти. Но разобраться в ситуации не так-то просто. Друг депутата Константин Комиссовский находился рядом и с готовностью изложил одну версию событий. Представители института Вишневского - другую, разумеется, в свою пользу. Ажиотаж вокруг этой истории тем временем нарастал. В результате подключился Следственный комитет, завел уголовное дело.

Читайте также: Минздрав опасен для вашего здоровья.

Первый в очереди за ответственностью - пожилой охранник на проходной НИИ, отказавшийся пропустить пациента без кареты скорой помощи. "Сказал, людей с улицы не берем, начальство запрещает", - вспоминает Комиссовский. Скорую вызвали, но, когда через 25 минут она приехала, оставалось только констатировать смерть. Все это время, утверждает друг Головизнина, депутата пыталась спасти некая медсестра. Женщина просто проходила мимо и, оценив ситуацию, сразу же бросилась на помощь. Увы, самодеятельная реанимация успехом не увенчалась. А врачи из института выходить не спешили. Тут, по словам Комиссовского, помогла полиция: патрульные заметили его автомобиль, несшийся по встречке - быстрее доставить потерявшего сознание Максима в больницу, и последовали за ним. "Парни выходят, видят, в чем дело, один достает удостоверение, заходит в НИИ, приковывает к себе наручниками врача, выводит и говорит: делай реанимацию!" - говорит Константин. В этот момент как раз скорая подъехала, но уже было поздно. Это версия одной стороны.

А с другой - картина радикально отличается. Заместитель директора НИИВ Ольга Несук заявила, что врач вышел к "неформатному" пациенту через две-три минуты после вызова с проходной. И на тот момент Максим Головизнин был уже мертв, причем давно. "Его привезли к воротам скончавшимся", - уточнила она для пущей ясности. Сегодня это подтвердила судебно-медицинская экспертиза, назначенная в рамках следствия. Причем эксперты установили, что депутат умер за два-четыре часа до того, как друг привез его тело к институту Вишневского. Как только обнародовали отчет, резво отреагировал Минздрав - сказал: все правильно, пациент скорее мертв, чем жив. Соответственно, с медучреждения взятки гладки. "Институт не имеет права принимать труп, так как это может повлиять на проведение следственных мероприятий", - пояснила его представительница.

Читайте также: Когда же умер депутат?

Комиссовского такой поворот дела шокировал. "Либо это ложная информация, либо ее неверно трактуют", - сказал он журналистам. Откуда взялась такая нестыковка во времени? Ведь Константин говорит, что доставил Максима к воротам НИИВ через 15 минут после потери сознания. А судмедэксперт утверждает, что депутат был мертв задолго до того. Друг Головизнина объясняет противоречие так: эксперт приехал в шесть часов вечера, "после сотрудников прокуратуры, катафалков и всех остальных", тогда же записал, что смерть наступила около двух часов назад, вот и получается - примерно в 16:00. Все сходится.

Прояснить ситуацию со слов той или иной стороны невозможно, придется ждать выводов следователей. Но уже сейчас есть большое подозрение: хотя уголовное дело возбуждено по статьям "Неоказание помощи больному" и "Оставление в опасности", предполагающим тщательную проверку деятельности медицинских работников, очень велики шансы, что козлом отпущения в итоге окажется тот самый дед-охранник. Пока на его защите стоит директор НИИВ Валерий Кубышкин - говорит, что сотрудник действовал согласно распоряжению прокурора, запретившего несанкционированный допуск на территорию института. Это распоряжение было принято в феврале для обеспечения безопасности в связи с угрозой терактов. По словам Кубышкина, 40-летний Максим Головизнин страдал "тяжелейшим атеросклеротическим поражением сосудов сердца, которое привело к острой сердечной недостаточности", поэтому нельзя считать его смерть такой уж неожиданной, а медиков - ее виновниками.

Но скандал уже раздут до такой степени, что в умершем депутате "Справедливой России" общественность видит типичную жертву отечественной системы здравоохранения, которой с таким сомнительным успехом управляет министр Татьяна Голикова. "Рыба гниет с головы", - пишут в блогах, предлагая обсуждать проблему на самом высоком уровне.

Достается параллельно и депутатам. Пусть о мертвых и принято говорить либо только хорошее, либо вообще ничего, интернет-пользователи на критику не скупятся. Сравнивают предвыборные программы партий и обещания народных избранников с пресловутой клятвой Гиппократа. И делают вывод о том, что в нашей стране не выполняется ни то, ни другое. "Был бы единоросс, спасли бы, - ехидничает кто-то в комментариях к статье о смерти Головизнина. - В правильную партию надо вступать". Другие добавляют: сотни людей умирают в ожидании медицинской помощи, потому что приезжих и бомжей врачи спасать не спешат, а шум поднялся из-за одного "слуги народа". Ну знамо дело, кто такие гастарбайтеры - и кто такой член "Справедливой России".

Читайте также: Рошаль унизил Голикову заботой о народе.

Хотя смерть, как показали события у ворот НИИ Вишневского, для всех одна. Жизнь вот - разная. У некоторых, вроде госпожи Голиковой, очень легкая и приятная. Может быть, Леонид Рошаль своей жесткой критикой, непререкаемым авторитетом в профессиональных кругах и прекрасной репутацией сумеет немного подлечить "здорового" министра.