ЮНЕСКО попал под магию Шаолиня

Недавно список всемирного наследия ЮНЕСКО пополнился пятнадцатью новыми объектами. Среди них оказался древний храмовый комплекс китайского города Дэнфэн на горе Сушань - известный как Шаолинь. Он был основан в конце 5 века, а через столетие прославился как центр боевых искусств. В связи с этим корреспондент NewsInfo обратился за комментарием к известному знатоку Китая и его культуры, путешественнику и писателю Брониславу Виногродскому.

Бронислав Брониславович Виногродский родился в 1957 г. в поселке Хурмули, Комсомольского района Хабаровского края. Самостоятельно изучил китайский язык. С 24 лет занялся переводами китайских текстов разных духовных традиций для самиздата. Одновременно с изучением древнекитайских текстов, главным образом «Книги Перемен» (И-Цзин), и описания способов её понимания на основе китайской науки о времени, воплощенной в китайском календаре. В 1996 году создал первый клуб чайной культуры в саду Эрмитаж, который потом превратился в Институт социальной технологий или «Ист-клуб» в усадьбе Разумовского. После завершения работы клуба, создал проект «Игра Книги Перемен». Затем запустил увлечение китайским нефритом в России с целью попробовать создать осознанное отношение к предметной среде в высших слоях российского общества.

- Как вы относитесь к тому, что храм Шаолинь попал в Список всемирного нематериального наследия ЮНЕСКО? Почему, на ваш взгляд, именно Шаолинь?

- Шаолинь это распиаренное место, которое в разные времена китайской истории сыграло большую роль. Во времена минской династии шаолиньские монахи помогли императору в борьбе с бунтовщиками, захватчиками, и потому получили известность как непобедимые воины. На протяжении многих столетий в Шаолине культивировались занятия боевыми искусствами, и была создана выдающаяся школа воспитания монашеского и воинского духа. С этой точки зрения Шаолинь, конечно же, заслуживает быть внесённым в списки памятников нематериального наследия ЮНЕСКО.

- Какие ещё культурные места в Китае заслуживают той же чести - попасть в кондуит этой всемирной организации? Может быть, даже более, нежели распиаренный Шаолинь.

- В Китае очень много мест, которые можно было бы по полному праву внести в списки духовного наследия ЮНЕСКО. К примеру, это даосский монастырский комплекс в Суычуани, Цинчэншань, где десяток даосских монастырей и скитов разбросаны. Он существует около 2 тысяч лет и был основан с приходом основателя религиозного даосизма Чжан Дао-лина. В Монастыре Тяньшиун (Пещера небесного наставника) растёт дерево гингко, посаженное небесным наставником Чжан Дао-лином. В этот список может быть по праву внесён даосский монастырский комплекс в горах У-даншань. Здесь тоже существует древняя школа даосских боевых искусств. Не могу не упомянуть горы У-и-шинь, расположенные на севере провинции Фуцзянь, где в былые времена было 108 даосских монасырей. Оттуда происходит знаменитый китайский чай Дахунпао или Большой красный халат. Есть ещё много мест, сыгравших в разное время серьезную роль в китайской духовной истории. Но, думаю, что Шаолинь, как объект символической значимости, занял своё место вполне поправу вне зависимости от действительного положения дел в настоящее время.

- Получается, что Шаолинь - это всемирно известный бренд.

- В восьмидесятые годы прошлого века началось восстановление монастыря под эгидой правительственных структур, и одновременно началась раскрутка его как туристического места. Духовность и туристическая привлекательность редко уживаются гармонично в одном месте. Потому, будучи одним из самых популярных туристических мест в Китае, Шаолиньсы не очень способен выполнять свою роль источника великой духовной сокровищницы чаньского буддизма. Хотя в действительности всё всегда сложнее, чем любого рода категорические суждения.

- История Шаолиня наверняка очень интересна и поучительна.

- С начала династии Мин, т. е. с XIV в. и в течение почти двух столетий на приморские провинции Китая регулярно совершали опустошительные набеги японские пираты. В 1553 г. организованную борьбу с набегами было приказано возглавить одному из самых талантливых полководцев своего времени Ци Цзигуану (1528-1587 гг.). В его подчинении находились части регулярной армии, но их численность была явно недостаточна. И тогда Ци Цзигуан обратил свой взор на местных знатоков ушу, многие из которых руководили отрядами местного ополчения. Назывались они "деревенскими войсками" и занимались в основном тем, что охраняли деревни от разбойников, сопровождали караваны с грузами, поддерживали порядок во время ярмарочной торговли. В XVIII в. эти отряды переросли в более серьезные формирования миньтуаней, которые сохранились до ХХ в. Во времена Ци Цзигуана "деревенские войска" были невелики, каждый отряд включал от пяти до 100 человек. Но собранные воедино, они являли грозную силу.

Ци Цзигуан начинает рекрутировать наиболее известных бойцов по всему Китаю. В Хэнани, где находился Северный Шаолиньсы, существовало два больших отряда, взаимосвязанных между собой и насчитывавших по 2-3 тыс. бойцов. Каждый отряд имел свою "специализацию" в зависимости от того оружия, которым владели его бойцы. Один из хэнаньских отрядов назывался "Бойцы с черными бородами" (маохулу). Его члены, костяк которых составляли угольщики (а отсюда и название), в основном владели коротким оружием и приемами рукопашного боя, поэтому и получили в народе название "Бьющие руки". В провинции Шаньдун, где Ци Цзигуан также набирал себе воинов, деревенские войска использовали в поединках длинные шесты, поэтому носили название "Руки - длинные шесты", а в области Сучжоу прославились бойцы, стреляющие без промаха и поэтому называвшиеся "Руки - стрелы".

Особой славой пользовались монашеские войска (сэнбин), состоящие по большей части из бродячих буддийских монахов. По традиции, они звались "Шаолиньским воинством", хотя, как утверждают источники, собственно выходцев из Шаолиня в них никогда не было более двух-трех человек. Зачастую к ним примыкал различный бродячий люд, лодочники, угольщики, беглые солдаты. "Шаолиньское воинство" вместе с другими отрядами на территории Хэнани составляло внушительную силу -- две-три тысячи бойцов.

Впервые монашеское воинство начало фигурировать в рассказах о Шаолине после того, как монахи, по легенде, в начале VII в. помогли вернуть престол императору династии Тан Ли Шиминю. В X-XI вв. был создан специальный отряд из монахов-бойцов - "Отряд почитаемой победы". Одновременно из юношей был сформирован "Отряд чистой победы". Правда, из хроник не очень ясно, для чего могли использоваться эти войска. Вместе с тем хроники рассказывают, что монахи неоднократно оказывали помощь уездным правителям в борьбе с разбойниками.

Ци Цзигуан, хорошо зная отношение к шаолиньским монахам, сложившееся в народной среде, обратился к ним с просьбой о помощи. Наставники монашеского воинства выразили согласие, а сам отряд возглавил монах-боец Юэкун, чье имя означало "Месяц в небесной пустоте".

С этого момента начинаются многочисленные исторические неясности. Например, трудно сказать, какова была численность этого войска. Средневековый автор Гу Тинлинь в хронике "Записи знаний о каждом дне" ("Жичжи лу") говорит, что за Юэкуном пошло более 30 человек. По другим данным, их было 27, а некоторые авторы свидетельствуют о сотнях, а то и о тысячах монахов! Путаница происходила в основном из-за того, что "шаолиньским бойцом" не возбранялось объявить себя любому, кто присоединялся к "Шаолиньскому воинству". А в "Хрониках борьбы с японскими пиратами" ("Вэй бянь чжи") вообще можно прочитать о шаолиньских монахах, пришедших из провинции Шаньдун, весьма далекой от Шаолиньского монастыря.

- Путин, будучи, кажется, еще президентом тоже посетил Шаолинь. Магия имени действует даже на сильных мира сего или в этом заложен некий политический смысл? Дзюдоист встречался с мастерами боевых искусств или они всего лишь «циркачи»?

- Я думаю, что в первую очередь действует магия имени. Но не следует отрицать роль врат, ведущих в более глубокие области познания мира, потому я рассматриваю Шаолинь как прекрасную точку входа в глубины духовных традиций востока, и посещение главой российского государства такого места в Китае мне кажется важным и символичным.

В настоящее время мастера боевых искусств, мелькающие на телевизионных экранах, конечно же, в значительно степени артисты, но это не исключает высокого уровня владения телом и искусством работы с ним.

- Развивать туристическую индустрию, конечно, нужно. Но не стоит ли отдать примат духовным ценностям, в том же Китае их, наверное, тоже немало?

- Мне кажется, что здесь нет никакого противоречия. И, действительно, есть много духовных ценностей в Китае, и есть много туристических мест, и есть места где эти вещи соединяются вполне органично. Кстати можно упомянуть ещё и знаменитые Жёлтые горы, где много мест и туристических и духовных и смешанных. А, к примеру Цюйфу, место рождения Конфуция, где трудно отличить туристов от паломников. Или гора Тайшань, расположенная недалеко от Цюйфу, это тоже место паломничества огромного количества туристов, но одновременно эти туристы едут туда, чтобы почтить место. Есть ещё горы Эмей и много много других мест. А люди, по настоящему ищущие духовности, проводят много времени в уединении, в постах и молитвах. Это не значит, что не должно быть светской духовности и внешней красоты и привлекательности для мирян. На духовные пути могут вести разные врата.

- Как сами китайцы относятся к своим древностям. Как сохраняют небольшие артефакты, и огромные храмы. Чем их восприятие отличается от европейского?

- Китайцы любят древность, хранят древность, собирают древность, создают древность. Но в этом отношении есть много нюансов, отличающих внешние проявления этого отношения, от наших подходов в этой области. Например, храмы и монастыри на юге часто строятся заново, потому что во влажном и жарком климате деревянные конструкции быстро гниют и приходят в негодность. Потом традиция построения памятников - живая, продолжают создавать, строить, обновлять, реставрировать в настоящее время в больших масштабах. И потому, когда в Пекине сносится квартал построек старого образца к Олимпиаде, можно быть уверенным, то, что имеет несомненную ценность, сохранилось.