О бедном театре замолвите слово

(Драматическое повествование в 5 действиях с прологом, антрактом и эпилогом).

Еще во времена хрущевской "оттепели" каждому отечественному просвещенному индивидууму был известен перечень приоритетных направлений социально-экономического развития страны, являющихся предметом нашей национальной гордости. К ним относятся ракеты, перекрытый Енисей и самый передовой в мире балет. И в этот перечень, наверное, по недоразумению не был включен еще один отечественный суперкозырь – российский репертуарный театр, краеугольным камнем которого была, есть и будет система Станиславского. Любая западная творческая звезда, заезжая к нам либо на фестиваль, либо просто отдохнуть, считает первейшим долгом выразить свое "ах!" Константину Сергеевичу, нашему лучшему в мире театру, а также его служителям. Это, согласитесь, приятно. Однако, насладившись славословиями, не худо бы нам, как говаривал принц датский, "обратить глаза зрачками в душу" и честно разобраться самим с собой, чем же в этом плане стоит гордиться, а над чем крепко призадуматься. И опять вспоминая сочинение Вильяма нашего Шекспира, приходится констатировать наличие некоторой "гнильцы в датском королевстве".

Еще Антон Павлович Чехов устами Кости Треплева восклицал: "Новые формы нужны!" Любой деятель театра с радостью поддержит этот призыв. На словах. А на деле большинство из них предпочитает прозябать в своем уютном болотце, радуясь покою и тишине. А ежели в это болотце забредет какой-нибудь чужак с новыми формами в башке, то забулькает возмущенно болотце, запричитает: "Ишь какой выискался деловой! А ну, марш отседа! А если хочешь у нас жить, да добра наживать, квакай по-нашенски!" Автор этих строк однажды был свидетелем того, как "всенародный" артист – худрук одного из центральных "болотцев" - с пеной у рта восклицал: "Не допущу …щины в наших стенах!" И тут даже не важно, чего конкретно он не допустит: мейерхольдовщины или мирзоевщины. Важно, что не допустит в принципе! Ибо главное - соблюсти вековые законы болотца. И он соблюдает их, лелеет и пестует свою "лиру", выпуская дикообразьи колючки, завидев чужака. И попробуй его сковырнуть с облюбованной кочки…

"А почему не попробовать сковырнуть?" - спросит несведущий читатель. А потому, друг мой, что во главе этих болотцев давно и прочно засели патриархи, облеченные званиями, регалиями и "народной любовью", которым шлет приветственные письма на юбилеи сам Президент. Посчитал: средний возраст наших худруков и главрежей – 68 годков! Ну, на что, скажем, семидесятилетнему руководителю болотца "Х" пытаться чего-то искать, трепыхаться, зазывать себе на погибель молодых! Конечно, незачем. Вот и льется на наши зрительские головы пресная или аляповатая театральная серятина, остановить которую нет никакой возможности. И в прежде знаменитые и любимые театры зайти страшно: нарвешься на какое-нибудь обозрение "про смешное" или очередную слезливую мелодраму, выдержанную в лучших традициях соцреализма. А то, что зритель заполняет порой лишь три первых ряда партера – это не беда. Потому что есть гарантия, что государство всегда выдаст вспомоществование и поддержит наше главное завоевание – репертуарный театр.

Конечно, стричь всех под одну гребенку нельзя. Во-первых, есть и среди мэтров такие, которые могут дать сто очков вперед любому "молодому да раннему". (Пример – худрук Молодежного театра Алексей Бородин). Во-вторых, так недолго допрыгаться и до повсеместного внедрения новых форм и методов и, как следствие, административного преследования за невнедрение оных. В-третьих, иногда смотришь, например, как в театрах "с колоннами" появляются мольервские персонажи с татуировками на груди и блатными запевами или пошлятина, замешанная на Островском, и становится тошнее, чем от откровенного "махрового соцреализма". Я уж не говорю про так называемое движение "Новая драма", где матерщина, грязь и свинство стали показателями высшего качества драматургии.

Был период, когда в отдельные театры пришла "творческая молодежь" (55 – 60 лет). Была надежда, что они начнут "осушать болотца". Но не тут-то было: в афишах все та же серятина, хотя иногда - с налетом авангарда. Великая классика в их руках превращается в низкосортный балаган с песнями и плясками в исполнении народных артистов или в тоскливое повествование о судьбе неких молодых братьев – сыновей развратного отца, которых играют почти 60-летние "парубки". И опять – болотце, и опять : "Ату чужаков!" Другой из когорты молодых, придя в театр на окраине, не создав ничего толкового на сцене, занялся "охотой на ведьм", сиречь, на непокорных актеров. Издал приказ, чтобы они, независимо от занятости в репетициях, приходили в театр и отсиживали по восемь часов. А самых напористых – на медкомиссию! Вдруг у него геморрой или язва, значит на сцену не положено.

Мощным рычагом противодействия пресловутым новым формам всегда был клан директоров театров. Со стороны все выглядит достаточно благопристойно: приглашается главреж (именно главреж, а не худрук), которого потом всевластный директор подавляет своим несгибаемым авторитетом. А если приглашенный пытается что-то возражать, пинком его под зад! Притчей во языцех московской театральной жизни стал один "непотопляемый авианосец" из директорского корпуса, который на своем почти вековом хозяйственно-творческом пути "съел" немало хороших режиссеров, в том числе, одного гения. Но не подавился, более того: продолжает активную "внебюджетную" деятельность, одним из направлений которой является сдача в аренду помещений театра. Один талантливый режиссер, вытерпев всего год в должности главрежа в компании одного из таких директоров, на вопрос автора этих строк, почему ушел, ответил известной фразой: "Воруют!"

Несколько лет назад в Правительстве РФ был подготовлен проект театральной реформы, которая должна была полностью изменить существующий порядок вещей и внедрить рынок в сферу театра. В этом проекте предусматривалось причесать под одну гребенку все театры: и успешные в творческом и финансовом смысле, и те, кто давно и прочно присосался к государственной "кормушке". Поэтому праведный гнев таких подвижников и тружеников, как Константин Райкин, можно было понять. Поработала согласительная комиссия ведомства Германа Грефа и тех самых "красных" директоров и "шторм" пошел на убыль. Но, думаю, что не за горами то время, когда театрам все же придется делать выбор. "Гранды"-то выдюжат. А вот как быть с театрами в провинции? Кто им поможет?

Имеются в виду даже не губернские театры, а «уездные». Мне пришлось побывать в некоторых из них, пообщаться с актерами и режиссерами. Вот уж где подвижники и бессребреники! Называть суммы их жалований не буду, все равно не поверите. Но они уже смирились с нищетой: главная их забота - чтобы роли были и чтобы зритель ходил. Глядя на них, ком к горлу подкатывает. Но, видно, нашему правительству провинциальный театр – без надобности. Там реформа сама сработает: когда актеры и актрисы на сцене начнут падать в голодные обмороки, они так или иначе придут к мысли, что надо переквалифицироваться либо в бандитов, либо в проституток. Кстати, актерское образование в новой профессии может изрядно помочь. Я уже не говорю об уникальном театре "Около дома Станиславского", что находится аккурат около Московской мэрии. После поджога их скромного здания собирались пресс-конференции, били в набат. Казалось бы, сам Бог велел правительству его услышать: раз уж появились "шальные" нефтедоллары, помоги погорельцам, тем более, таким, которых больше нигде в мире не сыщешь! Не помогли...

Поверьте, автор этих строк не против того, чтобы развивались и богатели наши театральные "гранды". Но ведь не одними же академическими театрами должно прирастать могущество России! При формировании любых финансовых планов умные люди всегда выделяют приоритеты. Такой подход необходим и в сфере искусства, театра, в частности. Но здесь важно понять, что государство хочет от театра? Если того, чтобы залы набивались на комедии положений или душещипательные "сериальные" мелодрамы, это одно. Если оно хочет просвещения духа, то это другое. А может быть, это самое просвещение никому не нужно?! Тогда надо выделить гранты Петросяну и Сердючке с Галкиным, пусть веселят благодарное среднестатистическое население.

Павел Подкладов