Интим Пушкина: маркиз де Сад нервно курит (отдыхает)

"Я спросил моих собратьев, что можно сделать, чтобы наслаждение, полученное нашей возлюбленной, стало еще сильнее. А. предложил установить зеркала на стенах и на потолке, как он видел в одном из борделей. К. предложил пригласить цыган, чтобы они пели в соседней комнате. А я сказал, что вижу место еще для двух собратьев: мы будем в тех же позициях, а они будут лежать слева и справа от нее, головами к ее ногам. Они станут сосать ее груди и чесать пятки, а она будет им др*чить. Тот из нас, на котором она будет сидеть, будет руками подпирать ее в плечи, так как руки ее теперь будут заняты". Так, согласно версии "Тайных записок А.С. Пушкина", выглядел типичный досуг поэта. Приводить другие цитаты не будем, поскольку в них будет слишком много "звездочек" и "точек".

В результате публикации два месяца назад статьи "Секс и мат в жизни Пушкина" оказалось, что репутация поэта волнует огромные массы людей. Поэтому мы решили вновь затронуть эту тему.

Напомним, что в 2001 году (впервые в России) вышел в свет вышеозначенный опус «Тайные записки А.С. Пушкина: 1836-1837». О сенсационной популярности книги говорит тот факт, что переведена она уже более чем на 20 языков мира и выдержала уже второе и третье издание в России: в 2004 и 2005 году. Судя по периодичности, скоро нас ожидает новое издание. Хорошо, что не "исправленное и дополненное".

Бытовой Пушкин интересовал в свое время Вересаева, Баевского, Цветаеву и многих других, но до такого «глубокого проникновения» дошло только в этой книге, ставшей скандальным шедевром «парапушкинистики». Первое издание взрывоопасной книги состоялось еще в 1986 году в США.

Самые невинные высказывания, приписываемые поэту в этой книге, пестрят физиологическими подробностями, изобилуют матом, содержат откровенные детали интимной жизни Пушкина. Узнать о сексуальных предпочтениях писателя – легко! О его мнении по поводу строения женского тела – пожалуйста!

Не смутила первых издателей темнейшая история с рукописью записок (сама она настолько очевидно шита белыми нитками, но описана так бесхитростно и в полной уверенности, что читатели – самые наивные существа на свете). Могли бы уж придумать что-то позаковыристее. Однако создается впечатление, будто как только в руки к издателям попадает подобное "золотое руно", в них срабатывает древний инстинкт "куй железо, пока горячо". При принятии решения в пользу публикации в последнее время все чаще действуют причины только двух порядков: "раскрученное" имя а обложке и потенциальная скандалезность под ней.

Однако попытаемся представить себя на месте издателя. Выбирая между местечковым писателем даже не второго, а третьего ряда и галерки, "труды и дни" которого даже прилежные корректоры не в силах дочитать до желанного слова "конец" – с одной стороны, и чем-то необычным, что непременно, совершенно точно будет обсуждаться всеми и вся – с другой, вы бы тоже, наверное, выбрали второе.

И все же жаль, что именно такие книги выходят на хорошей бумаге и в твердом переплете, в то время как достойные авторы порой обивают пороги издательств и жмутся в сторонке, довольствуясь тем, что им перепадает.

В качестве характеристики тенденции скажем и о широком распространении не только печатной версии, но и аудиозаписи матерного "Евгения Онегина". Многие (возможно, по уму) интересуются этими вариантами еще ДО прочтения классического варианта, а зачастую и ВМЕСТО.

Пушкин стал в последнее время чем-то вроде (простите за стиль, но так и просится!) "поэта" для бития: над ним не потешается только ленивый. Как бы пафосно это ни звучало, но он был и остается национальным достоянием и такая борьба со всем светлым, что связано с поэтом, вполне может быть привязана к вытравлению из и без того страдающего от демографических неурядиц российского люда всего подлинно русского.

Широко известна полушуточная фраза: "А отвечать будет кто? Пушкин?". Действительно, в свете последних событий обращения с Пушкиным, он становится удобной (и, что немаловажно, безответной) мишенью для различного рода творческих (и не очень) экспериментов. К сожалению, поэт уже ничего не может ответить, чем и пользуются жаждущие финансовых вливаний и скандалов издатели и охочие до пикантностей и того, что принято в угоду ботанике называть "клубничкой" простые смертные.

Потомки Пушкина молчат. То ли в брезгливой аристократичности не считают для себя возможным ввязываться в эту историю (мол, мы выше всего бренного), то ли давно махнули на подобные опусы рукой, то ли им вообще все равно (во что верится слабо). Ведь как отреагировал потомок поэта на фильм Натальи Бондарчук "Пушкин. Последняя дуэль" – похвалил, согласился. Эх, а сам Пушкин ни чинов, ни авторитетов не боялся и головы своей непокорной перед ними не склонял. А если и был вынужден находиться "под каблуком" у правящих бал, то уж лиры своей точно не продавал и строптивился всю жизнь, недаром же еще в начале творческого пути и до самой смерти находился под надзором полиции. А о потомках писал: "...и обо мне вспомянет". Вот как вспоминают о нем сегодня эти "потомки".

Некоторые пушкинисты возмущенно называют книгу мистификацией. Тем не менее, следует признать, что Пушкин действительно, что называется, собственным пером выводил если не эти, то похожие строки. Пушкинистам хорошо известна переписка поэта, где можно встретить нечто похожее. Множество раз издатели "Записок" говорят о том, что никто не утверждает, будто автор «Записок» - Пушкин. Это всего лишь образец жанра, так сказать. Жанра, весьма полезного для страны, где долгое время (официально) «секса не было». Однако "раскрученный бренд" под названием "Пушкин" все же стоит на обложке!

В принципе, есть от данного опуса и определенная польза. Первое, что дает книга – пищу для раздумий, а это на фоне разгулявшейся бульварщины очень даже неплохо. Раздумья же рождаются не только сиюминутно-актуальные, касающиеся конкретно этой публикации, но и связанные с нашим сегодняшним бытием вообще. Кроме того, проясняет книга не только подробности интима поэта, но и обстоятельства дуэли с Дантесом, которая будоражит умы по сию пору. Пусть нет оснований утверждать, что все эти подробности правдивы, но "окультуриться" все же оказывается полезно.

Действительно, многократные издания "Тайных записок" рано или поздно приведут к тому, что люди пресытятся пикантностями и, возможно, кто-то откроет после этого чтива "Евгения Онегина", "Руслана и Людмилу", или ту же "Гавриилиаду", прочтет и подумает: "Да ну эти "Тайные записки"! Было – не было – мне все равно, раз такие вещи писал этот сукин сын!"

В конце концов, еще неизвестно, плохую ли или хорошую дружбу сослужила данная книга АСП. Если люди интересуются ею, возможно, они заинтересуются и самим Пушкиным не по-школярски, а вполне по-взрослому. Ведь найти в нем что-то свое может каждый и затертая и надоевшая тема школьного сочинения "Мой Пушкин" на самом деле очень хороша. Не зря же Достоевский говорил о "всемирной отзывчивости" поэта, а Белинский - о том, что Пушкин с русскими – русский, с французами – француз, с немцами - немец. Можно перефразировать: Пушкин любой, он писал обо всем. Так что для кого-то, возможно, поэт, увиденный с ТАКОЙ стороны, даже станет ближе. Не зря же интерес к подобного рода изданиям всегда попахивает чем-то слегка запретным: как будто читаешь с фонариком под одеялом и боишься, что вот-вот войдут родители. Вроде как информация такого рода о поэте абсолютно излишняя, но интерееееесно...