Шершавым языком афиши

Поразительнее всего то, что каждый из этих плакатов – от утонченных «Времен года» корифея ар-нуво Альфонса Мухи до первых ар-декольных реклам аперитива «Чинзано» работы Леонетто Каппьелло, - настоящее произведение искусства, а не ширпотреб практического назначения. Каковому назначению они, впрочем, исправно служили. Изображенные на рисованных рекламах товары и по сей день выглядят заманчиво, будь это даже чернила или зубная паста. Афиши печатались тиражом от 1500 до 12000 экземпляров, но теперь, когда большая часть их просто выполнила свое предназначение и закончила короткую жизнь в мусорном ящике, уцелевшие экземпляры представляют собой настоящие музейные раритеты.

Афишу выставки в ГМИИ украшает репродукция едва ли не самого прославленного ее экспоната – реклама кабаре «Японский диван» кисти Тулуз-Лотрека, выполненная в его уникальной, безошибочно узнаваемой даже неискушенными любителями живописи чуть карикатурной манере.

Весьма любопытно проследить эволюцию рекламных образов от десятилетия к десятилетию, от художника к художнику. Например, рекламу папиросной бумаги JOB рисовали несколько мастеров. На выставке в ГМИИ представлено три плаката: утонченно-декадентская красавица Мухи, прерафаэлитская девушка с веером Эдгара Максанса и яркий, контрастный и лаконичный, по всем канонам ар-деко, паша в чалме от Леонетто Каппьелло. Забавно также увидеть первую версию знаменитого «шинного человечка» Бибендума, символа фирмы «Мишлен», придуманного художником О’Галлопом. На одном из плакатов он просто-таки провоцирует зрителя каким-то подобием приема каратэ, так что его шинная подошва занимает полплаката.

Один уголок экспозиции отведен политическому плакату. Тут царствует «агитационный реализм» - мощные плечи угнетенных рабочих, дымящие трубы, лохмотья, воздетые к небу кулаки и громкие лозунги. Становится ясно, откуда «растут ноги» у агиток первых лет русской революции. Из всех художников-агитаторов самую забавную, если можно так выразиться, карьеру сделал Жюль-Феликс Гранжуан. Он стал карикатуристом… от любви. Гранжуан женился на профсоюзной активистке и анархистке Беттине Симон, бросил хлебную и спокойную ниву нотариата и сделался подлинным фаворитом редакторов левых газет, ревнивым поборником свободы слова.