Ник Перумов: Тиражи и слава Марининой мне не светят

Newsinfo: Вы сейчас живете не в России, в Америке. Когда вы уехали из России?

Ник Перумов: После дефолта 1999 года. Все банально. Я был в течение четырех лет профессиональным писателем, и это были хорошие годы. Это было время хорошей охоты и хорошей еды, как сказал бы Киплинг. Тогда вот это безумное развитие капитализма в России оставляло довольно много, как ни странно, свободных денег у людей, и они довольно охотно тратили их на книги. И достаточно многие авторы тогда могли существовать на книжные заработки. И я в том числе. В течение четырех лет я был профессиональным литератором, то есть человеком, зарабатывавшим на жизнь литературным трудом. Я писал не только под своим именем, я писал довольно много под псевдонимами. Это книги, которыми я не горжусь, и которые я не переиздаю, и не раскрываю псевдонимов.

Newsinfo: Тоже фантастика?

Ник Перумов: Приключения, боевики, фантастика, да. Но это не имеет никакой литературной ценности, абсолютно. Я не переиздаю, не раскрываю псевдонима, я даже не пытаюсь застолбить там за собою собственность. Какие-то переиздания этих книжек возникают на книжном горизонте, но я на это смотрю совершенно спокойно.

Newsinfo: Вы достаточно критично к себе относитесь.

Ник Перумов: Вы понимаете, тогда это помогало мне кормить семью. Я считал морально оправданным, что в трудные достаточно времена я мог позволить себе не считать каждую копейку, покупать мясо на рынке. У меня был маленький ребенок тогда.

Newsinfo: Будучи профессиональным писателем, вы продолжали работать как ученый?

Ник Перумов: Нет, нет. Я стал профессиональным литератором, когда ушел из института, в котором я работал. В 1994 году. И в течение четырех лет с тремя месяцами я был именно профессиональным литератором, у меня не было других источников дохода, кроме литературной деятельности. Естественно, в течение многих и многих лет до этого момента я совмещал писательство и научную деятельность, я писал в стол. А потом, когда начался развал науки, и, в общем, ее уничтожение, передо мной стал вопрос, что делать дальше. Многие мои коллеги от отчаяния, безысходности, безденежности пошли торговать китайским тряпьем, становились челноками, кто-то пытался открыть какой-то маленький бизнес. Сейчас уцелели те, кто остался на месте, кто остался сидеть в институтах, а многие из тех, кто пытался открыть свой бизнес, убиты уже, бизнес у них, естественно, отобран. Поскольку это были интеллигенты, они столкнулись с первым поколением диких, отмороженных братков. Понятий для них не существовало. Почти все они погибли.

Newsinfo: То есть отъезд в Америку – это был способ выжить.

Ник Перумов: Отъезд в Америку случился после этих вот хороших таких, "жирных" лет. С 95-го года начался бум русской фантастики. Мы отыграли, наконец, "отбили" читателя у фантастики переводной. А в 98 году, к сожалению, грянул дефолт. Мне пришлось вспоминать свою первую специальность. Но наука к тому времени в России, биологическая наука, практически уже перестала существовать как сколько-нибудь организованная сила, и оставаться там было просто бессмысленно. Это означало просто полуголодное существование.

Newsinfo: Больше не возвращались в науку?

Ник Перумов: Я вернулся в науку, уехав в Соединенные Штаты. То есть я вернулся в науку, но уже в американскую науку.

Newsinfo: Там проще, интереснее?

Ник Перумов: Вы знаете, не проще и не интереснее. Просто Америка сейчас фактически последняя страна, кроме Японии, которая выделяет существенные средства на биомедицинские исследования. Все прочие страны, включая богатые, благополучные Германию, Францию, Англию, науку практически свернули. То есть молчаливо признано, что биологией занимаются американцы и японцы, и нам, цивилизации, этого хватит. Поэтому в Америке проще найти работу тогда было. Сейчас, конечно, все изменилось. Но тогда это было проще.

Newsinfo: Но Вы сейчас не хотите возвращаться?

Ник Перумов: Ну, вы знаете, я ... как это сказать. Вопрос трудный, тяжелый и болезненный, на который невозможно ответить сразу и однозначно. Я не Люба Успенская и не Миша Шуфутинский, которые сшибают, по-моему, совершенно безумные деньги своими концертами. Я научный работник. Там, за океаном у меня есть достаточно стабильная, постоянная, хотя и не сумасшедшая заработная плата, которая позволяет мне безбедно там существовать без особых излишеств.

И, тем не менее, мне не нужно искать себе второй, третий, четвертый приработки, метаться, как заяц или белка в колесе. Те люди, которые возвращаются сюда, они или возвращаются на какие-то очень высокооплачиваемые позиции тут, я не знаю, это или какой-то бизнес международный – я не бизнесмен ни в малейшей степени, – или это люди, которые вот могут заработать здесь совершенно шальные, несоизмеримые деньги. Я не считаю средства в чужих карманах, но я просто могу сравнить реальную стоимость жизни там и в Москве. Я могу только развести руками и сказать: вы знаете, товарищи, мне это не по карману - так жить.

Екатерина Яковлева

(полную версию интервью читайте в разделе "Избранная культура")