"Дети Розенталя" глазами труппы Большого театра

NewsInfo: Не боитесь, что постановку все-таки запретят?

- Вряд ли, ведь опера уже разрекламирована. Полагаем, что априори скандальные "Дети Розенталя" и ставятся ради рекламы театра. Сценическое действо будет вызывающим, эпатажным, хотя матершины в либретто нет.

NewsInfo: Что именно эпатирует?

- Сюжет, декорации мизансцены. Ведь "актуальный" сценарий разворачивается на всем известной площади Трех вокзалов - обиталище проституток, наперсточников и лохотронщиков. Здесь клонированный Моцарт влюбляется в проститутку Таньку. А потом все погибают…

NewsInfo: Что вы скажете о музыкальной стороне произведения?

- Музыка Леонида Десятникова построена на смешении противоположных стилей. Присутствуют элементы джаза и классики, читаются мотивы Стравинского и Пуччини. Работать с такими результатами экспериментального композиторства непросто.

NewsInfo: Для чего нужно это попурри?

- По сюжету доктор Розенталь занимается "модным" клонированием великих композиторов: Чайковского, Вагнера, Мусоргского, Моцарта. Вот и пришлось Десятникову сочинять эту адскую смесь.

NewsInfo: А фрагменты произведений великих композиторов использовались?

- Нет.

NewsInfo: Какие трудности испытывает труппа при постановке?

- Проблема в тексте, который режет слух. Есть слова, которые никак не увязываются с оперным жанром и, тем более, имиджем Большого Театра. Например, многократно повторяется слово "паскуда".

NewsInfo: А декорации?

- Их немного. Главная – оркестровая яма, стоящая на сцене, причем на боку, типа "вид сверху". Такая вот большая дырка на сцене, на фоне которой появляются клоны и другие персонажи вокзального андерграунда. От них будут в шоке все присутствующие!

NewsInfo: Например?

- Ползающие по сцене собаки, которые гавкают и писают на декорации.

NewsInfo: ???

- Это загримированные люди. Статисты на четвереньках, изображая писающих собачек, будут задирать ногу и потряхивать…

NewsInfo: Как проходят репетиции?

- Нормально. Но есть сложности в работе с режиссером-постановщиком Эймунтасом Някрошюсом. Он уже ставил "Макбета" на Новой сцене Большого театра, и мы уважаем и даже любим его. Но он какой-то загадочный: никогда не объясняет, чего хочет. Думает, наверное, что мы прочтем его мысли. Уже начались оркестровые репетиции, а он все раздумывает над мизансценами. А ведь материал сложнейший! Важно, чтобы опера не превратилась в мюзикл, политический фарс или откровенную пошлятину.

Ольга Чижкова