Екатерина Максимова: маленькая бэби большого балета

Родилась в Москве в семье интеллигентов. Отец инженер, мама - журналистка. Девочка с детства мечтала танцевать. В 1949 году упросила маму отвести ее в Московское хореографическое училище, и была сразу принята. После окончания училища Максимова сразу стала солисткой балета Большого театра. С первого же сезона ей поручают сольные партии в классических спектаклях, и она становится настоящей любимицей публики. В этом же году она выезжает вместе с театром на гастроли в Америку, где очаровывает зрителей, а восхищенная пресса называет ее "чудесным маленьким эльфом", "бэби Большого балета". С тех пор слово "примадонна" стало спутницей этой очаровательной женщины. Идеальная лирическая балерина, Максимова могла танцевать и ярко характерные партии, как это случилось с Китри в "Дон Кихоте" Минкуса. Специалисты считают, что виртуозное мастерство Максимовой, ее яркая комедийность до сих пор остаются непревзойденным эталоном исполнения этой роли. За искрометной Китри следует ее удивительная, ни на кого из предшественниц не похожая Одетта-Одиллия из "Лебединого озера", а затем трагическая Джульетта.

Максимова танцевала с многими партнерами, но главным из них всегда был Владимир Васильев. Их дуэт безоговорочно признан профессионалами "лучшим дуэтом мира", "легендой XX века". Критика писала о них так: "В наше время, когда рвутся узы и рушатся связи между людьми, дуэт Е. Максимовой и В. Васильева являет собой тот образ устойчивости, по которому тоскует мир и в реальность которого почти утрачена вера. Поэтому-то ими так любуются зрители всех стран". О Максимовой и Васильеве создано несколько фильмов, самым трогательным из которых стала советско-французская лента "Катя и Володя".

Слава Богу, что у нас есть "важнейшее из искусств", благодаря которому тот, кто не смог попасть на ее балетные спектакли, увидел ее крупным планом. Она оказалась ко всему прочему и удивительной драматической актрисой. К прежним талантам Максимовой недавно добавился еще один: выяснилось, что она неплохой писатель и остроумный рассказчик. Об этом свидетельствует ее книга "Мадам Нет". Некоторые веселые перипетии ее жизни укрепили балерину во мнении, что ее известность - вещь достаточно призрачная. Вот как она пишет об этом в своих мемуарах.

"В жизни мой "звездный" статус никак не проявляется: меня никто нигде не узнает, на разные вечера, презентации, встречи вечно кто-нибудь "за ручку" проводит. Бывали случаи, когда кто-то идет впереди, заявляет: "А я с Максимовой!" Его пропускают - меня нет. Я вижу дверь, на которой написано: "Посторонним вход воспрещен", - меня туда арканом не затащить! Мне иногда говорят: "Скажи, что ты Максимова!" (чтобы пройти куда-то, добиться чего-то). А мне все время кажется - вот я приду, скажу, что я Максимова, и услышу в ответ: "Ну и что?" … Обычно, когда начинаются разговоры: "Ах, вы такая звезда!" - я вспоминаю, как танцевала в Октябрьском зале в Ленинграде. Там, в маленькой комнатке, где еще и гладили, и шили, мне обустроили уголок для переодевания. И вот после выступления собрались в нашей комнатке гримерши, костюмерши, портнихи, окружили меня, и я услышала (как высшую степень восхищения, одобрения, признания): "Екатерина Сергеевна! Мы вас так любим! У вас такой успех - ну... как у Аллы Пугачевой!"... Или с Кобзоном произошла история в том же Ленинграде, когда я в начале восьмидесятых приехала туда на гастроли с ансамблем Московского Классического балета и жила в гостинице "Октябрьская". В здании гостиницы одно крыло предназначалось для "уважаемых людей", а другое - для всех остальных. Приходила я в свой номер (в крыле "для всех остальных"), забиралась на постель - в свитерах, в шерстяных носках, в валенках, закутавшись еще и в одеяла, потому что холод стоял жуткий, не топили совсем! И вот заглянул ко мне Иосиф Кобзон, подивился: "Ты что тут делаешь?!" А я, прямо как по анекдоту, ответила: "Ну живу я здесь..." Он меня пригласил на свой концерт, посадил в ложу дирекции, посвятил мне одну из песен… А после того как Иосиф Давыдович уехал, ко мне пришла администратор гостиницы и с поклонами перевела в номер, где жил Кобзон: шикарный, с роялем, с живыми цветами в вазах, а главное - очень теплый, и я наконец могла больше не кутаться. Оказывается, это "уважаемый человек" Иосиф Кобзон распорядился: "Переведите ее в мой номер!"...

Павел Подкладов