Общероссийский вопрос - надежность АЭС

Чужие здесь не ездят

К сожалению, мой репортаж не будет эксклюзивным - нашего брата-журналиста в специальный автобус с табличкой "Пресса" набилось не меньше трех десятков, и до ЛАЭС доехали все. Я здесь не вижу конкурентов , заявила, забираясь в автобус, одна дамочка телевизионной наружности, но она, как ни странно, тоже доехала до ЛАЭС целой и невредимой.

При въезде в погранзону, на КПП в Лебяжьем, наш автобус был остановлен пограничниками. Пять лет назад, во время аналогичной поездки, пограничник поднимался в автобус и лично проверял документы у каждого пассажира, реагируя на потные ладошки и бегающие глазки. Сейчас все ограничилось беседой с сопровождающим и изучением общего списка. Это проявление либерализма меня порадовало, ибо у меня внезапно вспотели ладони и предательски забегали глаза. Я вдруг вспомнил, что опрометчиво отправился на атомную станцию в своей стандартной комплектации, включающей, помимо диктофона и фотоаппарата, оборудование по имени пистолет Оса и две обоймы патронов к нему. Можно ли въезжать в таком неприличном виде в погранзону, я точно не знал, а консультироваться у пограничников не хотелось.

Впрочем, перед входом в главное здание ЛАЭС я почувствовал неудержимое желание проконсультироваться там стояли рамки металлодетекторов, обойти которые было нельзя. Очередь из журналистов обслуживалась охраной быстро, но весьма тщательно так, оператор одного из телеканалов был безжалостно отодвинут в сторону до выяснения , как только было обнаружено, что его имя написано в общем списке чуть иначе, чем в паспорте.

Телевизионщики вообще головная боль для любой охраны они вечно таскают с собой столько железа, что проверить его нет никакой возможности. Я прошел сквозь детектор, услужливо придерживая телевизионный штатив у какого-то оператора, но эта предосторожность оказалась излишней рамка была выключена.

История одного вопроса

Первой и важнейшей частью программы визита журналистов на ЛАЭС была пресс-конференция ее руководства и администрации города Сосновый Бор. Пресс-конференция была анонсирована как открытый и честный разговор , и, забегая вперед, признаю, что так оно и стало у меня было припасено с собой два крайне неприятных для руководства ЛАЭС вопроса, и на оба этих вопроса я получил откровенные ответы. Правда, ждать этого открытого и честного разговора пришлось ровно год.

Напомним, что в прошлом году мы провели журналистское расследование обстоятельств поставок на ЛАЭС специального оборудования сервоприводов. Эти устройства, перемещающие топливные стрежни в реакторной зоне, производятся ФГУП Государственный Обуховский завод и отпускались им в 2002 2003 годах по цене 230 250 тысяч рублей. Однако ЛАЭС затем закупала эти же самые устройства по завышенным в несколько раз ценам у некоего посредника, ООО Обуховснабсбыт , представлявшего собой пару арендованных на самом заводе комнат, учредителями которого были частные лица с литовским гражданством. Побеседовав с руководством и специалистами Обуховского завода, мы узнали, что посредник был навязан производителю, причем отказ от его дорогостоящих и ненужных услуг подразумевал отказ и от выгодных заводу контрактов со стороны ЛАЭС и всего концерна Росэнергоатом.

Кроме того, источники на самой ЛАЭС информировали нас о регулярных кражах важного оборудования, использующегося непосредственно в реакторной зоне, и это обстоятельство крайне обеспокоило и нас, и наших читателей, присылавших в редакцию возмущенные письма после обнародования этой информации. К сожалению, тогда нам не удалось получить комментариев к этой очевидно тревожной ситуации от руководства ЛАЭС в пресс-службе станции сообщили, что пока не будет принято решений о продлении срока службы реактора 1, никаких комментариев со стороны сотрудников ЛАЭС не будет.

Правда всегда одна?

Открыл пресс-конференцию мэр города Сосновый Бор Валерий Некрасов. Он был очень эмоционален и сразу объяснил, почему ЛАЭС является градообразующим предприятием и от успешности ее эксплуатации благосостояние горожан зависит напрямую. Негативные отклики о нарушениях в ходе эксплуатации ЛАЭС в прессе, особенно зарубежной, были не лучшим фоном перед принятием правительством РФ и контролирующих организаций принципиальных решений продлевать или нет срок службы реактора 1 (1973 г. постройки), а затем и трех остальных (1975, 1979 и 1981 гг. постройки). Ведь, помимо бюджетных отчислений, станция обеспечивает работой 7 тысяч горожан, и если бы под давлением критики реакторы станции были бы заглушены, Сосновый Бор превратился бы в город-призрак, которых и без того немало появилось в России после 1991 года. Валерий Некрасов привел цифры, подтверждающие крайнюю зависимость города от станции, а в завершение своего выступления вдруг обрушился на Анатолия Чубайса, который сейчас продает Северо-Западную ТЭЦ , готов продать всю российскую энергетику , в результате чего скоро не будет страна хозяином своей промышленности.

Директор ЛАЭС Валерий Лебедев в своем выступлении тоже сетовал на прессу, упомянув вранье про ЛАЭС , которого в последнее время было очень много как со стороны западных зеленых , так и некоторых петербургских СМИ. Затем директор с гордостью сообщил журналистам, что за все годы своей работы станция выработала 650 млрд. кВт./час. электроэнергии.

Конечно, это число мало что сказало присутствовавшим гуманитариям. Я вот, пока слушал директора, легко подсчитал, что 650 млрд. кВт./час. хватило бы, чтобы запустить всех зеленых на космическую орбиту, где они бы вращались вокруг экватора со скоростью света до самого окончания предельного срока эксплуатации всех четырех реакторов ЛАЭС. Однако, Валерий Лебедев, к сожалению, не стал прибегать к таким, понятным даже непрофессионалам образным сравнениям.

Закончив, директор предложил задавать вопросы, заявив, что ответит на все, даже самые неприятные.

Разумеется, я встал и задал свой первый неприятный вопрос, действительно ли руководство ЛАЭС инициировало поставки обуховских сервоприводов через ненужного посредника по завышенным в несколько раз ценам.

Валерий Иванович объяснил ситуацию следующим образом:

ФГУП Государственный Обуховский завод является монополистом, а его продукция ЛАЭС крайне необходима, поэтому диктовать заводу условия поставок станция никоим образом не может. Работа через посредника, ООО Обуховснабсбыт , не была инициативой ЛАЭС, а была инициативой другой стороны. Кроме того, речи быть не могло о значительном завышении цен, а если такое и было, то давно, в 90-х годах, когда многие поставки шли по бартеру и было трудно контролировать относительную стоимость товаров.

По окончании пресс-конференции я попросил Валерия Лебедева поподробнее прокомментировать ситуацию, и он подтвердил свои слова, заявив, что готов даже к очной ставке , чем меня немало озадачил. Ведь генеральный директор Обуховского завода Вячеслав Лапин и главный конструктор завода по атомной технике Борис Мартынов год назад излагали мне совсем другую версию событий, причем речь шла о текущих, а не бартерных поставках 90-х годов.

Прояснил запутанную ситуацию директор Центра общественных связей ЛАЭС Сергей Аверьянов. Дело в том, что последние годы ЛАЭС не является самостоятельным хозяйствующим субъектом, а входит в огромный атомный концерн Росэнергоатом , контролирующий все атомные станции страны и множество заводов. Каждая сделка стоимостью свыше 5 млн. рублей должна быть санкционирована менеджерами концерна, они же распределяют потоки оборудования и определяют ценовую политику всех без исключения поставок. Таким образом, бессмысленный посредник между ФГУП Государственный Обуховский завод и ЛАЭС ООО Обуховснабсбыт не мог появиться без активного участия менеджеров Росэнергоатома , но это уже мое предположение, которое Сергей Аверьянов не стал ни подтверждать, ни опровергать.

Кстати, информация из других источников подтверждала эти выводы договоры о поставках сервоприводов, которые я видел в 2003 году, заключались между концерном и посредником, а не между заводом и ЛАЭС.

От себя замечу, что концерн Росэнергоатом ведет достаточно своеобразную экономическую деятельность, в ходе которой средства, вырученные от эксплуатации ЛАЭС, являются источником финансирования затратных проектов в других регионах страны. Что касается ЛАЭС, то ей нынче оставляют денег ровно столько, чтобы хватало лишь на текущий ремонт и реконструкцию, вложений на развитие не предусмотрено. Поэтому сейчас на станции средняя зарплата у технического персонала 15 тысяч рублей, а у обслуживающего 6 тысяч. Этого слишком мало, чтобы можно было привлекать на ЛАЭС молодых специалистов, поэтому атомные кадры стремительно стареют, а замены им нет.

Воруют!

Второй неприятный вопрос, заготовленный мною для директора станции, был прокомментирован заместителем директора, отвечающим в том числе и за физическую безопасность ЛАЭС, Александром Костиным подтвердившим имевшуюся у меня информацию о хищениях оборудования и материалов на ЛАЭС, но попросившим не делать из этой информации ненужных обобщений :

Кражи действительно были, причем две крупные. В мае 2001 года в реакторном цехе было обнаружено хищение большого количества специальных механизмов, шариковых дроссельных расходомеров. Новые механизмы заменены на старые, похищены и проданы на Курскую АЭС. Это хищение вскрыл начальник реакторного цеха, которого некоторые безответственные журналисты сейчас обвиняют в организации преступного сообщества и прочих грехах. Год спустя, уже с подачи сотрудников правоохранительных органов, было обнаружено хищение 16 сервоприводов, но и по сей день неясно, было ли это хищение или сервоприводы просто не довезли до станции наши поставщики, ООО Обуховснабсбыт . Оба дела расследуются милицией уже несколько лет, и конца этому расследованию не видно. Мы со своей стороны оказываем и готовы дальше оказывать сотрудникам правоохранительных структур любое содействие. Но, признавая факт наличия проблемы, хотим подчеркнуть, что ситуация на ЛАЭС под контролем и, кроме двух описанных хищений, все остальные кражи, о которых так любит трубить ангажированная пресса, являются действительно мелкими кражами, которые осуществляют банальные несуны . Речь идет о несознательных рабочих, выносящих за пределы предприятия детали из цветного металла и тому подобные предметы для продажи в пунктах металлолома. Что тут скажешь разве повторишь за классиком знаменитое: Как там, в России? Воруют! . Но ядерная безопасность станции под сомнение не ставится воруют с открытых территорий, а не из реактора.

Мне трудно судить, насколько верно утверждение Александра Костина о контроле над ситуацией . Но информация из независимых источников свидетельствует о проблемах в обеспечении безопасности станции. Насколько эти проблемы разрешимы, объективно судить трудно, ибо подобные кражи происходят на всех без исключения российских АЭС. Впрочем, в России воруют не только на АЭС, но и на АЗС, АЗЛК и в любой другой крупной организации. Главное, пожалуй, чтобы воры, увлекшись, не уволокли однажды урановые стержни из реактора на металлолом или атомный конструктор террористам. Стержней еще не воровали это известно точно. И на том спасибо.

Миллиард туда, миллиард сюда

По окончании пресс-конференции журналистов разделили на две группы и по очереди пропустили в реакторный и машинные залы станции, позволив фотографировать буквально все. В реакторном зале выяснилось, что его механическая начинка полностью заменена, неизменными с 1973 года остались только стены. Таким образом, опасения зеленых , утверждающих, что реактор 1 выработал свой ресурс и должен быть уничтожен, выглядят действительно неубедительно. Однако крановщик реакторного цеха указал мне на один неизменный с 1973 года древний механизм, именуемый крановым динамометром, работая на погрузке топливных стержней, крановщик должен поглядывать на циферблат динамометра, чтобы не допустить перегруза. Циферблат вы можете увидеть на фото и догадаться, что этот самодельный агрегат устарел, по крайней мере, морально. Электронный динамометр с удобным и ярким табло в природе существует, но на его закупку пока нет денег.

С галерей между главным зданием и корпусом первого реактора нам также позволили сфотографировать место строительства второй, дополнительной защиты реактора. В огромном бетонном коробе будут размещены 40 танков, наполненных водой, и в случае несанкционированного разгона реактора, отказа основной, резервной и дополнительной систем охлаждения, в дело вступит четвертая ступень защиты реактор будет гарантированно охлажден, даже если внезапно высохнет весь Финский залив.

Кстати, именно многократное дублирование систем защиты и определяет баснословную стоимость атомных станций один реактор обходится заказчику примерно в миллиард долларов, поэтому заглушать реакторы непозволительная роскошь для нашей бедной страны. При этом даже дорогостоящая реконструкция экономически выгодна срок эксплуатации реактора 1 продлен на 15 лет, а срок окупаемости наступит через 5 лет. Значит, следующие 10 лет станция, точнее, концерн Росэнергоатом , будет лишь получать прибыль.

Могильщики капиталистических изотопов

Вторая часть нашей экскурсии в Сосновом Бору была посвящена захоронению радиоактивных отходов. Продемонстрировать надежность используемых технологий решили довольно простым, но весьма наглядным для ангажированной прессы способом завести толпу журналистов на территорию ФГУП Радон , поближе к печке, где эти отходы сжигают, а потом, на выходе, измерить радиоактивность посетителей.

Вход на территорию, как и большинство объектов в зоне ЛАЭС, охраняли сурового вида граждане в бронежилетах, с металлодетекторами в руках. Когда меня принялись осматривать сразу двое из них, я опять вспомнил про свою окаянную Осу в кобуре на брючном поясе и затрепетал в ожидании неминуемой расправы. Мне уже чудилось, как засунут мою тушку в контейнер для отходов и определят на вечное хранение в один из могильников в назидание недоверчивым последователям. Однако охранников Радона заинтересовала только моя сумка, в которой, на мое счастье, ничего интересного не оказалось.

Цех, в котором сжигают, точнее, кондиционируют радиоактивные отходы, оказался достаточно невзрачным помещением, заставленным железными бочками и контейнерами, набитыми пакетами с каким-то хламом деревяшками, опилками, землей и прочим невыразительным мусором. Однако этот мусор при непосредственном контакте с человеческим телом мог вызывать лучевые поражения или провоцировать злокачественные новообразования, поскольку являлся радиоактивным. Как объяснил мне Александр Игнатов, директор ФГУП Радон , утилизация одного кубометра радиоактивного мусора стоит заказчику примерно 110 тысяч рублей, а последующее хранение кондиционированных отходов оплачивает уже государство, выделяя из бюджета некоторую сумму, на недостаточность которой директор тут же начал сетовать.

Впрочем, чуть позже Александр Игнатов поделился еще одной печалью правительство РФ вот уже год не может определиться с выделением смешной для страны суммы в 99,2 млн. рублей для срочного строительства хранилища твердых радиоактивных отходов. Дело в том, что хранилища Радона уже заполнены, остался резерв в 1000 кубометров, из которых 900 куб. являются неприкасаемым резервом на случай радиоационной катастрофы. Таким образом, места в хранилищах Радона осталось всего на 100 кубов, а ежегодно на комбинат поступает 250 300 куб. грязных отходов.

Любопытно, что Михаил Фрадков, премьер-министр России, о проблеме был официально извещен еще в мае 2004 года, но до сих пор загадочно молчит. Причина этого молчания неясна, но на комбинате полагают, что дело в ведомственной неразберихе Радон , фактически ядерное предприятие, был вдруг передан в подчинение Федерального агентства по жилищно-коммунальному хозяйству, а у ЖКХ сроду не было денег даже на песок зимой, не то что на строительство ядерного могильника.

Как бы то ни было, если правительство помолчит еще с полгода, комбинат перестанет принимать отходы, и тогда радиоактивный хлам в Северо-Западном регионе начнет заполнять несанкционированные свалки. А ведь только в хранилищах ФГУП Прикладная химия (поселок Кузьмолово) дожидаются перегрузки в надежное место свыше 1450 куб. радиоактивных отходов. При этом кузьмоловские хранилища на официальном уровне признаны ненадежными (говоря по-русски, они протекают, наш еженедельник писал об этом), и везти оттуда отходы, кроме как на Радон , больше некуда.

Попутно Александр Игнатов сообщил о достаточной конкурентоспособности своего бизнеса по словам директора, на Западе кондиционирование одного кубометра радиоактивных отходов стоит около 10 тысяч долларов (против 3,5 тысяч на Радоне ). Но одновременно Игнатов отважно выступил категорически против лоббируемого Минатомом предложения о начале массового ввоза в РФ радиоактивных отходов на захоронение или кондиционирование по его словам, без вступления в силу специального закона Об утилизации радиоактивных отходов может начаться такой бардак, что мало не покажется .

Зона не для всех

Наша экскурсия по зоне ЛАЭС завершилась в административном здании ОАО Северное управление строительства (СУС). Туда снова явился мэр города Сосновый Бор Валерий Некрасов, который на этот раз описал нам СУС как одно из градообразующих предприятий . Чувствовалось, что этому энергичному человеку дороги все заводы и фабрики района и если бы не дефицит времени, он продемонстрировал бы их нам все до единого. Нам показали типичное рабочее место строителя (это был кабинет главного инженера), затем типичное рабочее место бухгалтера (милая барышня пила там кофе, когда вдруг все 30 журналистов вперлись к ней в кабинет и жадно уставились на единственную чашку последний ланч у нас был в 10 утра), затем было показано еще чье-то типичное рабочее место , а затем мы попали в зал заседаний, и слово взял директор СУС Николай Петренко.

Надо сказать, что эта последняя встреча, а затем и неформальное общение на прощальном ужине продемонстрировали главное отличие сосновоборских руководителей от, скажем, типичных питерских коммерсантов. В Сосновом Бору, и поныне закрытом городе, при обсуждении коммерческих проектов и программ используют исключительно советскую лексику, упирая не на ожидаемую прибыль и окупаемость, а на позабытые уже мотивы вроде гордости за свой труд или социальной защищенности трудящихся .

Кому-то это может показаться смешным, но этот откровенно советский стиль управления выглядит в Сосновом Бору достаточно органичным в конце концов, построили ЛАЭС коммунисты, может, они и порядок обеспечат соответствующий. Но, с другой стороны, вспомнилось мне, что чернобыльский реактор разогнали тоже не либеральные демократы.

Впрочем, люди же учатся хотя бы на своих ошибках, так уж наверняка.