Война с терроризмом загубила «социалку»

Президент Института региональных проблем Максим Дианов:

Если президент считает, что у нас сейчас кризис, то строить власть нужно исходя из законов военного времени. Известно, что единоначалие и система прямой подчиненности более эффективны, чем принципы выборности и так далее, в условиях, когда требуется мобилизация всех имеющихся сил и средств. Путин сказал, что международный терроризм объявил нам войну, и длиться она будет несколько десятков лет. А во время войны наиболее эффективна экономика социалистического типа, когда все силы и ресурсы подчинены некой цели, которая определяется сверху – будь это великие стройки, запуск человека в космос, создание непроницаемых границ, или победа в войне. Все исторические примеры только это подтверждают. Можно также сослаться на Францию в 1940 году. За 2-е недели, не успев переставить экономику на военные рельсы, когда в государстве действует командно-административная система, французы фактически проиграли войну. И в то же время Норвегия, более 2-ух месяцев сопротивлялась Гитлеру именно потому, что экономика у неё была относительно жесткая и страна маленькая, поэтому там проще было перестроится. Если президент Путин исходит из этих соображений, то, наверное, это правильно. Вопрос, что важнее для государства. Если региональные лидеры будут назначаться сверху, то думать они будут не о населении своего региона, а о том, как они будут отчитываться перед федеральным центром. Если они будут избираться, то будут думать об интересах своих избирателей. Что более приоритетно, это решает президент. Если он считает, что важнее федеральные задачи, то есть победа в войне с международным терроризмом, обеспечение управляемости страны, повышение уровня безопасности, то президентская логика понятна.

С одномандатниками ситуация та же. Депутаты будут отчитываться только перед теми, кто занимается формированием партийного списка, а вовсе не перед избирателями. Избираясь по одномандатному округу, кандидат в депутаты, по сути, независим – его судьба в руках его избирателей. В случае с партийным списком судьба кандидата в руках того человека, который распределяет номера. Если рейтинг партии таков, что она может рассчитывать только на 15 кресел в Думе, то значение имеют только первые 15 фамилий в партийном списке. Если ты стоишь 20-м номером, в Думу ты уже не попадаешь. Связь партии с народом исчезнет для рядовых членов Госдумы. Для партийных лидеров она останется, но на федеральном уровне. Формируя политику на федеральном уровне, партийные лидеры должны будут учитывать настроение избирателей, которые за них голосовали. Но проблемы жилищно-коммунального хозяйства, проблемы местного транспорта, дорог, они уже не федерального значения и не государственного масштаба. Эти проблемы исчезнут у нас. Как это и было в советское время. Непроницаемые границы, минимум терактов, но при этом толчея в транспорте, хронический дефицит «товаров народного потребления» и т. д.

Мы знаем, что мажоритарная система, система одномандатных округов, она через 4-5 циклов дает 2 партии. Это проверено опытом избирательных систем. Пропорциональная система будет давать неимоверное количество партий, причем каждый раз они будут формироваться непосредственно к выборам. Это можно посмотреть на примере Израиль, где однопроцентный барьер прохождения в парламент, и более сотни партий участвуют в каждых выборах. И каждый раз всё формируется по-другому, разные блоки, коалиции, разные люди, с которыми нужно договариваться о составе правительства. Будет много партий, но «социалка» исчезнет из поля зрения власти. Останутся только общегосударственные проблемы и задачи.

Директор Центра политической конъюнктуры России Константин Симонов: Безусловно, степень влияния региональной элиты в политической жизни будет падать, но Путин приходил к власти как раз с идеей централизации рычагов управления страной и ликвидации региональной вольницы, которая наблюдалась в период Ельцина. Все предыдущие меры показали свою слабую эффективность. Хоть у нас многие СМИ говорили, что в стране выстроена вертикаль власти, на самом деле никакой вертикали власти не было. Сейчас многие губернаторы как жили своей жизнью, так они и живут. Многие инициативы центра, они воспринимают в штыки. И это началось с самого начала правления президента Путина. Ещё в начале первого срока, когда готовилась программа социально-экономического развития страны Германом Грефом, комиссия Госсовета во главе с губернатором Ишаевым открыто говорила, что это совершенно не то, что нужно стране. И, убедившись в том, что система федеральных округов не работает, президент сделал следующий логический шаг. И конечно, ситуация в Беслане подтолкнула его к этим действиям. Но, мне кажется, не только бесланским кризисом вызваны те меры, о которых мы услышали. Основная задача заключается в том, чтобы заполучить все рычаги управления государством и сдвинуть с мертвой точки проект модернизации, который Путиным был заявлен во время его избрания на второй срок. В этом плане задача обеспечения безопасности одна из главных, но не единственная. Теперь идея вертикали власти, наверное, будет реализована. Большой вопрос заключается в том, увидим мы новые лица в этих новых путинских назначенцах, или нет. Если мы опять увидим тех же самых людей, только не в статусе избранных руководителей, а в статусе политических назначенцев, это будет странно.

С точки зрения концентрации ресурсов в руках одной партии логичнее было бы распространить одномандатную систему на всю Думу. Известно, что выборы по одномандатным округам – особенно однотуровые выборы по мажоритарной системе – приводят в конечном итоге к формированию двухпартийной системы, которая с точки зрения контроля идеальна. Выборы в Думу по партспискам приведут к тому, что у нас появится минимум 5 партий, которые будут отстаивать интересы достаточно больших групп населения.

Я бы не стал говорить о том, что назначение губернаторов и выборы по пропорциональной системе ведут в одну точку. Наоборот, отказ от выборности губернатора концентрирует ресурсы в руках власти, а переход на выборы по партспискам дает обществу некий шанс в чем-то. Вопрос в том, реализует оно его, или не реализует. Совершенно очевидно, что выборы по партспискам, это достаточно серьезный подарок большинству политических партий. Как раз президент России от этого проиграет, потому что большая часть депутатов «Единой России» прошла по одномандатным округам. Но при этом мы видим, что окончательно территории потеряют свою возможность влиять на деятельность центра, потому что одномандатные округа – это территории регионов. В этом плане можно связать эти два шага Путина – там и там удар наносится по региональным лидерам. Теперь у регионов остается только Совет Федерации, который на самом деле политической силой уже не является.

Для средних партий политических, это просто настоящий подарок. Кто выиграет от этой системы, так это мелкие, средние политические партии. Если СПС и «Яблоко» критикуют президентскую инициативу, это говорит о том, что правые партии переживают серьезный кризис и не способны ответить на тот политический спрос, который на рынке существует. Сейчас есть спрос и на либеральную идеологию, но, к сожалению, ни СПС, ни «Яблоко» на этот запрос ответить не могут, потому что вместо того, чтобы говорить об либерально-экономических реформах, они говорят, что у нас нет политических прав и свобод, что президент Путин строит авторитарное государство. А это никого уже не интересует. Людей, прежде всего, интересуют экономические преобразования и повышение качества жизни. И те экономические идеи, которые СПС и «Яблоко» должны были отстаивать, на президентских выборах, например, озвучил президент Путин. Поэтому Хакамада не смогла набрать даже какого-то серьезного процента. И многие голоса правых перешли к президенту. И к «Единой России» на парламентских выборах тоже зачастую перешли. Сейчас задача заключается в том, чтобы Путин исполнил тот контракт со страной, который он заключил весной этого года. Ведь он же выступал с программным заявлением. Все эти идеи либеральных экономических реформ там озвучены. Теперь задача, чтобы президент Путин, получив максимальное количество полномочий, выполнил тот контракт, который был заключен со страной пол года назад, а не концентрировал усилия на повышении безопасности.

Беседовала Светлана Лыжина