100 путей для террористов, 1 путь для ФСБ

NewsInfo: В Беслане боевики захватили школу. 150 человек в заложниках. Получается, Буденновск ничему не научил наших силовиков?

Цыганок: Когда берется большая группа заложников, то срабатывает немножко другой стереотип. Помните в Буденновске, всю ситуацию разрулил на себя премьер-министр. Он взял на себя ответственность за то, чтобы пойти на переговоры с террористами. Я лично считаю, что это неправильный ход. Все-таки те государства, которые принципиально не ведут переговоры с террористами, в конечном итоге всегда остаются в выигрыше, поскольку у террористов пропадает желание поторговаться с государством за какие-нибудь деньги, блага, условия. Если мы соглашаемся на переговоры с террористами, это всегда означает, что надо ждать следующей серии захватов. Неважно где – в Ингушетии, в Дагестане, в Беслане или ещё где-нибудь. Ведь террористы тоже друг друга информируют, где с ними идут на переговоры, а где не идут.

NewsInfo: Получается, чем меньше известных людей поедет на переговоры в Беслан, тем лучше?

Цыганок: Требования вызвать президента Северной Осетии и президента Ингушетии на переговоры, вызвать нашего знаменитого доктора Рошаля, это способ воздействия. Если мы эти требования выполняем, мы показываем свою слабость. Когда доктор Рошаль разговаривал с террористами в доме культуры в Москве во время «Норд-Оста», это нормально. И сейчас это нормально. Как врач, он выполняет свой долг, но Рошаль это частное лицо. Переговоры с террористами могут вестись от частного лица, но ни в коем случае не должны участвовать в переговорах государственные чиновники, ответственные лица, которыми являются два президента, два руководителя федеральных структур. Это наносит ущерб государству и общей системе безопасности страны. То же и с депутатами. Депутат это государственный человек. Нельзя их туда пускать. Да, некоторые депутаты рвутся на переговоры, но вовсе не потому, что надеются достигнуть какого-то позитива в этом переговорном процессе. Разговор должен вестись либо от частного лица, либо от имени представителей силовых ведомств.

NewsInfo: С учетом опыта Буденновска, как вы дальше прогнозируете развитие ситуации. Этим террористам тоже позволят уйти, или как это будет?

Цыганок: Как мне кажется, сейчас спецслужбы планируют спецоперацию. Но каждая спецоперация имеет свои особенности и проводится на основе анализа той текущей ситуации. Если анализ покажет, что возможно освобождение с минимальными жертвами, то будет штурм. Да, сейчас здание школы заминировано, но в случае с «Норд-Остом» у всех террористов были пояса смертников, и тоже говорили, что зал заминирован. О твердости намерений этих бандитов говорит факт, что они открыли огонь, что есть уже убитые там. Трудно сейчас судить, что сделают представители спецслужб.

NewsInfo: А если посмотреть с точки зрения логики боевиков? На что они рассчитывали, когда захватывали школу? Неужели они тоже хотели потребовать автобусы, как это было в Буденновске, и проследовать в Чечню? Или они собираются взорвать себя вместе с заложниками?

Цыганок: Я сомневаюсь. Когда боевики планируют эти операции, то предусматривают, как правило, пути отхода, пути прикрытия. Ведь там замешаны большие деньги. Терроризм сейчас становится каким-то крупным бизнесом, средством зарабатывать деньги. А бизнесмены взрывать себя не будут. Достаточно примеров у нас на Кавказе, когда в установке фугасов участвуют мирные граждане, которым платят за это 100, 50 долларов. Но это немного другая проблема. В данном случае, я считаю, трудно предполагать, на что рассчитывают боевики, и как они собираются уходить. Как говорится, у спецслужб одна дорога, а у бандитов 100 дорог и определить, по какой из этих дорог пойдет бандит очень сложно. Нам надо настраиваться на то, что мы будем жить в ближайшие 10, 20, 30, 100 лет в условиях угрозы терроризма. И в этом случае надо кардинально менять не только взгляд на терроризм, но надо кардинально менять систему противодействия. А противодействие может быть только одно, только взаимодействие граждан со спецслужбами. Я сошлюсь на западный опыт. Основной задачей спецслужб во Франции, например, или в Канаде является подготовка и анализ документов для правительства, информирование общественности о возможных угрозах. Очень положительный эффект эти все мероприятия имели в Австралии. Когда проводилась Олимпиада в Сиднее, саммиты всякие, то австралийским спецслужбам ежегодно поступало, и сейчас поступает, более 5,5 тысяч добровольных сообщений от бдительных граждан, которые поняли, что правительство их защищает, и информирование спецслужб, это защита и самих себя. У нас такого нет, нас никогда не предупреждают, что где-то есть угроза теракта. Кому после этого захочется сотрудничать со спецслужбами? Мы 13 лет живем в России, и до сих пор ещё у нормальных людей считается зазорным о чем-то проинформировать ФСБ. Это у нас отрыжки от советской власти. Опыт показал, что спецслужба, которая соединяет в себе функции полицейского органа и функции разведки, всегда будет запаздывать с антитеррористическими действиями. Полицейские функции у спецслужб надо отобрать. Пусть выявляют террористов, а ловить террористов должно МВД. Тогда хоть обмен информацией будет, а то ФСБ проводит антитеррористические мероприятия, а другие силовые структуры про это ничего не знают, и про угрозы терактов ничего не знают. Слабым местом России является и то, что до сих пор у нас нет специального органа по обмену информацией между силовыми структурами, а также органа, чтобы на регулярной основе информировал население и правительство.

NewsInfo: Если нам нужно готовиться к войне на ближайшие несколько лет, то как насчет ближайшей недели? Я имею в виду празднование Дня города в Москве. Запланировано более 300 массовых мероприятий?

Цыганок: Мне приходилось в должности начальника Московского городского штаба народной дружины участвовать в массовых мероприятиях и обеспечении безопасности дней города, фестивалей и так далее. И я могу сказать, что с одной стороны, когда террористы видят большое количество сотрудников правоохранительных органов, в том числе в штатском, их это будет настораживать. В условиях повышенной готовности террористы, как правило, делают шаг назад. Они дожидаются того момента, когда у правоохранительных органов притупляется внимание, когда через несколько дней люди уже начинают уставать от состояния этой повышенной готовности, внимание рассеивается, и вот тогда террористы наносят удар. Во время празднования Дня города, я сомневаюсь, что возможны какие-нибудь теракты. С взрывом около метро «Рижская» была аналогичная ситуация. Женщина-шахидка не пошла в метро, увидев, что около входа на станцию идёт проверка документов у лиц кавказской наружности. Поэтому погибло намного меньше людей, чем могло бы, ведь она привела в действие взрывное устройство совсем не в том месте, где запланировала. В День города на улицах будут 23 тысячи сотрудников милиции. В такой ситуации будет сложно в толпу затесаться.

Светлана Лыжина

фото: NEWSru.com.