Септим, нажми на газ!

Думаю, что предки этого человека, составлявшие славу древнего португальского рода, не простили ему то, что он выбрал лицедейскую профессию. Но Карлос Луис де Фюнес де Галарца упорно стоял на своем, хотя иногда и сомневался в выбранном пути. Он не часто вспоминал свое полное дворянское имя, потому что в молодости, как пишут биографы, “добывал кусок хлеба работой, для которой больше подходило короткое Луи. Тапер Луи, счетовод Луи, коммивояжер Луи, чистильщик обуви Луи... И меняя роли в жизни, он начал думать о театре”. Он был весьма привлекателен, но никогда не предполагал, что на актерских курсах ему придется играть романтических героев. Луи решил, что здесь что-то не так и, озадаченный, вернулся к прежней профессии тапера. Любой актер, думаю, поймет поступок Луи, потому что играть то, что тебе “не личит” (выражение нашего великого Павла Луспекаева) не только неудобно, но и неинтересно. А де Фюнесу был интересен зрительский смех. Заразился он этим, клоуничая перед любимой женой и некоторыми друзьями. Это тоже понятно: лучше награды, чем хохот, для актера этого жанра быть не может! И вот он снова в театре… Роли отнюдь не сыпались, как из рога изобилия, да и по объему были крошечными. Приходилось даже по ночам работать в клубах. Но, как пишут знатоки его творчества, “кое-кого из зрителей ему удавалось довести до икоты, а один пожилой господин так смеялся во время номера Луи, что чуть не умер от сердечного приступа”.

Казалось бы, кинорежиссерам и продюсерам удача сама плывет в руки: снимай классного комика и делай деньги. Но никаких приличных предложений, а, тем более славы, не было. Были лишь эпизоды, которые “давались ему с трудом, хотя окружающие были уверены в обратном. С каждым фильмом пополнялся список тщательно отработанных комических трюков, мимики, движений”. Исследователи творчества актера пишут: “Для того чтобы пробиться сквозь невозмутимо сомкнутые ряды конкурентов, де Фюнесу пришлось потратить 44 года жизни и отметиться в 75 (!) кинофильмах. Только после картины “Не пойман — не вор” в 1958 году широкая публика разглядела существование уморительного заморыша де Фюнеса. При этом коллеги по цеху до обидного несправедливо воротили нос от “новобранца”: даже великий Фернандель игнорировал будущую звезду, забыв о том, что именно у Луи перенял фирменную свою штучку — глазной тик. А Жан Маре, красавец мужчина, никак не мог взять в толк, что зрители находят в этом крохотном эксцентричном человеке. Почему набивающийся в тесные храмы синематографа люд сползает под кресла от хохота, глядя на этого рано полысевшего галльского “петушка”, подозрительно взирающего на весь божий свет, с клокочущей, захлебывающейся, сбивающейся на визг речью?..” Но, тем не менее, чтобы посмотреть очередной фильм, в котором царил юркий маленький человечек, выстраивались тысячные очереди почитателей его искрометного таланта.

В середине 1960-х годов родилась лучшая комическая маска де Фюнеса – комиссар Жюв, импульсивный, идиотически-бестолковый недомерок, изображающий из себя гения сыска и предводителя борьбы с инфернальным злом. В трех фильмах о Фантомасе - пародийном римейке старого приключенческого киносериала 1913–1914 годов - Фюнес решительно затмил своими шутовскими эскападами и благородного журналиста Фандора, и самого Фантомаса. Примечательно, что при всех своих отрицательно-карикатурных чертах герой Фюнеса вызывал наибольшую симпатию зрителя. Кстати, рассказывают, что Маре в “Фантомасе”, кичась своей физической формой, самостоятельно исполнял все опасные трюки. Де Фюнес не был столь честолюбивым и амбициозным и предоставлял возможность работать каскадерам. Но, к вящему разочарованию красавца Жана, его сногсшибательные трюки были вырезаны монтажерами, а “мужеством и отменной физподготовкой гномика Луи восхищались все без исключения!” Луи, наверное, всегда немножечко комплексовал по поводу своих физических данных, поэтому обожал, когда восхищались “его” трюками. “Он не говорил, что делал их сам, - вспоминает дублер Марсель Галлон, - но и о присутствии в кадре каскадера ни разу не признался”. Простим же великому комику эту маленькую слабость: она с лихвой компенсируется его мощной “эксцентрической харизмой”.

Как ни странно, столь же богатой на эксцентричные выдумки была любовная карьера Луи де Фюнеса. Как тут не вспомнить фразу, сказанную одним из киногероев нашего великого Василия Шукшина: “Маленькая блоха сильнее кусает”. Хотя французская звезда Катрин Денев однажды сказала: “Ни одна женщина в мире не захотела бы иметь этого карлика своим любовником”. Но, скорее всего, эта фраза была сказана в приливе чувств, сходных с состоянием лисы, которой не достался высоко висящий виноград… Но на самом деле Фюнес любил женщин, и они всегда дарили ему свою благосклонность. Он был не только гением смеха, а и изощренным сексуальным монстром. Не обладая красотой и статью, он брал женщин наглостью и чувственностью, неистовым напором, сметающим любое сопротивление. Слава дала ему ключик к женским сердцам, и он не упускал ни одной красотки, подарившей ему благосклонный взгляд. При этом, свою супругу – внучку Ги де Мопассана - Луи не просто любил, он ею гордился. И всегда страшно боялся ее потерять. Они с Жанной поженились во время войны, когда будущий инспектор Жюв был еще скромным статистом в театре. Семья стала для актера предметом тревожной любви и неустанной заботы. Для жены и детей он готов был на все.

Но была у него еще одна черта, которая порой делала жизнь его близких невыносимой. Пока де Фюнес не достиг славы и миллионных гонораров, необходимость кропотливо трудиться подчас доводила его до депрессии.

И “когда денег в семье стало столько, что ими можно было вскормить несколько поколений галльских кур, де Фюнес поражал родных своей прижимистостью. Он самолично проверял все счета и до одури торговался на дешевых рынках, покупая провизию. Однажды он заставил своего сына обменять только что купленные ботинки на более скромные: ему показалось, что платить так много за “какую-то обувь” - несусветная глупость. Луи постоянно носил при себе связку ключей от всевозможных шкафов, дверей и ящиков: боялся, как бы чего не украли. Прослывший редким брюзгой артист действительно совершенно ничем не напоминал искрометного бодрячка из кино”…

Но, как всегда бывает в жизни: все плохое забывается, и остается только хорошее. И мы, в очередной раз хохоча над презабавными приключениями маленького француза, помянем добрым словом великого комика по имени Луи де Фюнес.

Павел Подкладов

Использованы публикации Виты Владимирцевой и Валерия Девяткина