Как политическим деятелям отрезали уши

Мы, конечно, не в силах рассказать сегодня о всем ее творческом пути. Для этого потребовался бы формат романа. Да еще в стихах. Поэтому коснемся лишь эпизодов и эпизодиков… Она до сих пор помнит свое родное село Яковцы, где директором совхоза был ее отец. Потом он поступил в педагогический институт, и семейство переехало в Полтаву. Однажды Клара попала в Москву и, вернувшись, объявила дома, что будет жить в Москве. Как-то на гастроли в Полтаву приехал театр, и одна бездетная актерская пара сняла у них комнату. Знали бы почтенные родители, какую “змею” пригрели на груди! Ведь эти квартиранты и отравили юную Клару. Правда, не мышьяком, а актерским ядом. Они даже попросили ее бабу Килю отпустить девушку с ними. Та страшно испугалась, что внучку украдут, и в день отъезда театра заперла ее в комнате на замок. Но отрава уже потекла по жилам: Клара пошла в школьный драмкржок. Когда дома никого не было, юная примадонна надевала туфли на высоких каблуках, гвоздем завивала волосы “как у Тамары Макаровой” и вертелась перед зеркалом, повторяя ее роли.

Именинница вспоминает: “Родители были категорически против такой профессии, они-то видели во мне врача или юриста, но никак не актрису. Хотя моя мама играла в передвижном украинском театре, у нее был так называемый серебряный голос, она пела с Козловским в церкви. Мама хотела, чтобы я осталась в Полтаве, ведь я была единственной дочкой. Хоть я и была всегда тихим ребенком, вдруг с твердостью заявила, что уезжаю в Москву, чтобы стать актрисой. Поступила во ВГИК, жила в общежитии, в ужасных условиях”.

Думаете, что все пошло, как по маслу? Как бы не так! Видели ли вы когда-нибудь настоящую хохлушку, которая полностью избавилась бы от своего сочного акцента? Вот и бедную Клару чуть не выперли из ВГИКа за этот “порок”. Усилия, которые она прилагала, были немыслимыми. Она с утра до ночи читала русские стихи, декламировала гекзаметры, огромные куски прозы. На экзамене преподавательница была просто ошарашена. А в остальном… Предоставим слово имениннице: “Жить было очень сложно, но так интересно! Я была такая счастливая, что живу в Москве, что учусь у самого Герасимова, что буду актрисой. На протяжении всей моей жизни случалось много и плохого, и хорошего, но у меня выработалось одно правило, которое я неукоснительно выполняю: никогда не показывать, что тебе плохо…Если на душе гадко и я чувствую, что не смогу на людях сказать “у меня все хорошо”, то просто не выхожу из дома. Со всеми своими неприятностями стараюсь справляться сама. Именно по этой причине все говорят, что у меня все очень благополучно в жизни, ведь я никому не плачусь в жилетку, и никто не может сказать, что видел меня с несчастным лицом”.

Лучко очень смешно рассказывает, как ей “приклеили” амплуа. Студенты с операторского факультета предложили сделать портрет. “Меня посадили за стол, начали ставить свет. “Нет, у нее длинный нос выходит”; “Верхний свет тоже нельзя -- лицо вытягивается”. От обиды у меня слезы закипели: что они так разочарованно смотрят? Жалеют, что позвали? В это время вошел педагог: “Мальчики, подчеркнем-ка светом то, что у девушки в лице самое выразительное”. При виде портрета у меня перехватило дыхание: девушка неземной красоты - неужели это я?! Скоро я получила диплом с рекомендацией: “Лучко - тургеневская героиня, ей подойдут лирические классические роли”. Таковой она и была в первой своей роли. Но это был вовсе не Тургенев, а Пырьев. А фильм назывался “Кубанские казаки”.

Не будем пересказывать события тех дней, просто предоставим слово самой актрисе: “Мне предложили пройти фотопробы для фильма “Кубанские казаки”. Уверенная, что мой удел - массовка, я твердо решила: не буду! Вырежу несуществующий аппендицит, но не пойду. Тем более знала, что Пырьев может и накричать на актера, а я грубого отношения не терплю. К счастью, со мной он не позволил себе ничего страшного: “Понимаешь, деточка, играть надо вот так”. Девочка поняла, и за “Казаков” отхватила Сталинскую премию, орден “Знак Почета” и... мужа. Фраза Сергея Лукьянова, который играл Гордея Ворона: “Я пропал!” обошла всю Москву. Они поженились. У них родилась Оксана. Сергей Владимирович умер от инфаркта в 55 лет, а “Кубанских казаков” ХХ съезд КПСС заклеймил как “лакировку действительности”.

Мы не собираемся лезть в политические рассуждения о лакировке. (Покажите, кто в те годы не “лакировал”?!) Самое главное, что “Казаки” открыли нам замечательных актеров, и Клару Лучко в том числе. Потом она объездила 40 стран мира. Была и в Каннах на знаменитом фестивале. Рассказывает: “Помню охотников за автографами. Толпа напирает, я отступаю шаг за шагом, вжалась спиной в зеркальную витрину, и вдруг стекло затрещало и рассыпалось. Первое чувство - ужас (где взять деньги при наших мизерных суточных?). Но тут ко мне пробился хозяин ресторана и... галантно поцеловал руку: “Мадемуазель, вы сделали мне отличную рекламу!” В газетах замелькали фотографии: “Прелестная актриса из Москвы со свежестью пастушки” (у меня румянец был во всю щеку, журналисты даже заключали пари - натуральный или макияж)”.

Против того, чтобы ее утвердить для съемок “Двенадцатой ночи” возражали все: “Лучко?! У нее украинский акцент, как она будет играть Шекспира!” И все же Ян Фрид настоял, а после просмотра худсовет утвердил ее единогласно. Ассистенты предлагали дублеров, но она умоляла: “Я все сделаю сама!” На Эдинбургском фестивале, где в роли Виолы помнили великую Вивьен Ли, все с тревогой ждали отзывов. И вот явился представитель Совэкспортфильма: “Клара, политическим деятелям на фотографиях отрезали уши, чтобы поместился твой портрет!” Фильм купили многие страны. Потом она сопровождала его даже в Индию…

Клара Лучко играла не так много, как хотелось бы, но всегда оставляла след в душе. Жаль только, что ей не часто удавалось отодрать от себя прилипчивый ярлык амплуа. Вспоминая ее блистательных близнецов из шекспировской “Двенадцатой ночи”, приходится только предполагать, на что была способна эта “гарна дiвчинонька” из полтавского села Яковцы…

Павел Подкладов

Использованы материалы сайта КОМОК