"Спящая красавица"

Судя по повадкам народного артиста во время его интервью, он и не думает остепеняться, и в нем до сих пор не остыл пыл (или, говоря модным словом - драйв) ферганского колючего и шпанистого паренька, который готов вступить в любую драку (в данном случае - словесную) и не давать спуска своему оппоненту. У него не часто ладятся отношения с представителями СМИ, некоторые вопросы порой начинают выводить его из себя, и он начинает дерзить. Но автор этих строк не стал приводить всего объема беседы для того, чтобы не портить у читателя впечатления о любимом актере. Ведь что нам нужно от человека этой профессии? Хороших ролей, а вовсе не реверансов в адрес "журналюг".

Александр Гаврилович, если я правильно подсчитал, то ваш стаж актерской работы - почти 46 лет?

Да, действительно. В пять лет от роду я вышел вместе со своим отцом на сцену Ферганского драматического театра в спектакле "Кремлевские куранты".

Непосвященному человеку город Фергана представляется, наверное, населенным пунктом, похожим на от, что изображен в "Белом солнце пустыни" - с верблюдами и аксакалами. А вы - драматический театр!

Нет, что вы! Фергана - абсолютно европейский город, его строил генерал Скобелев. Ходили легенды, что при строительстве он сверялся с планом Парижа. В переводе с узбекского Фергана - это "Спящая красавица". Название им привлекло в свое время моего отца. Он мог выбирать любой населенный пункт, но поехал в город с таким красивым названием. Мой отец был романтиком. Он основал первый русский драматический театр в Узбекистане.

Не повлияла ли на ваше творческое формирование узбекская культура?

Повлияло, прежде всего, жаркое солнце. Ну, а если серьезно, то Восток - это замечательно. Там очень мудрые люди. Я старался впитать главное, что есть в их обычаях, и, прежде всего, уважение к родителям и вообще - старшим.

Вы когда-то сказали, что отец был главным действующим лицом в вашей жизни.

Он им остается до сих пор. Память об отце - самое прекрасное, что есть у меня в жизни. Он был выдающимся режиссером и необыкновенным человеком.

При этом, по отношению к вам он был достаточно крут, не так ли?

Да, работая в его театре актером, я однажды опоздал на спектакль и сорвал его. За это отец выгнал меня из труппы. Всем это поначалу казалось шуткой, но я целый год отработал рабочим сцены и выполнял все соответствующие обязанности. Причем, играть на сцене мне в течение года было запрещено. Для моего отца театр был равнозначен Храму. Идя на работу, он за полкилометра до входа в театр снимал шапку. Я стараюсь хоть немного быть похожим на отца, не знаю, удается ли…

Как вы попали к Марку Захарову?

Он искал актера на главную роль в спектакле "В списках не значился". Я был студентом четвертого курса, и он меня заметил. С тех пор имею честь называться актером его знаменитого театра!

Вы всегда называете Марка Анатольевича духовным крестным отцом.

Да, он мой второй отец, виновник всего того, чего я достиг в жизни, в творчестве. Я никогда не стесняюсь это повторять.

Известно, что Захаров - режиссер жесткий. У вас, судя по всему, характер - тоже не сахар. Вы не похожи на "пластилинового" актера. Не возникало ли у вас в работе трений с учителем?

Марк Анатольевич никогда не давал даже повода для этого. Он сам фонтанирует и очень любит актеров, фонтанирующих на сцене. Мы с ним говорим на одном языке. Да и может ли быть иначе: мы почти тридцать лет вместе. Работать с ним удивительно удобно. Не знаю, сможет ли он сказать то же обо мне…

Вы, судя по всему, не особенно склонны к философии. Но два раза столкнулись с Достоевским. Он вам близок?

Достоевский - один из моих любимых авторов, я долго к нему шел. "Варвар и еретик", в котором я сейчас играю, очень близок мне. Он ведь создан по "Игроку", а я по своей натуре - тоже игрок. А первый раз я столкнулся с Достоевским в "Бесах", где играл Верховенского.

В свое время люди с дрожью в голосе говорили о вашем Верховенском. Никто не ожидал от вас такого.

Тогда приходили люди из ЦК и требовали убрать этот персонаж из спектакля. Захаров, каждый раз выпуская меня на сцену, рисковал партбилетом. А это в те годы было смерти подобно.

В театре вас всегда привлекали острохарактерные персонажи, а в кино почему-то сразу приклеили ярлык лирического героя. Почему?

В кино всегда работала система "выжатого лимона". Сколько молодых людей прошло через эту "соковыжималку", и где теперь они?! Я всегда старался расширять свою амплитуду: играл и героев-любовников, и характерных персонажей. Очень горжусь фразой, которую сказал обо мне один чиновник, вычеркивая меня из списка претендентов на премию Ленинского комсомола: "Абдулову нельзя давать премию, у него нездоровая популярность". К тому же я дважды отказывался выступать на съездах КПСС, что в те времена можно было расценивать, как самоубийство.

Павел Подкладов

Продолжение следует