"Сепелявый" Степан Капуста, старые ботинки Плятта и шкаф с помойки

- В театре до сих пор вспоминают Фаину Георгиевну. У нее была какая-то особая метода существования. Она, например, приезжала в театр задолго до спектакля со своей собачкой по имени Мальчик. Это был целый спектакль под названием "Приезд Раневской". Все разбегались по щелям, боясь попасться ей на глаза. Она была остроумна и порой даже злоязыка. А Плятт всегда настраивал себя перед спектаклем на озорной лад. Он перед выходом на сцену травил анекдоты, любил, чтобы его слышали молодые артисты. Причем анекдоты были довольно смелые. Именно - смелые, а не сальные. У Плятта сальных быть не могло! Они были приготовлены "на чистом сливочном масле". А вот Любовь Петровна Орлова оставалась для всех тайной, ее толком никто не знал. Она была настоящей звездой, появлялась в театре только перед самым спектаклем. Иногда она приходила к нам - студентам, на мастер-классы. Но не репетировала (думаю, она этого делать не умела), а просто разговаривала. И когда кто-то из студенток спрашивал о секретах ее подтянутости, она отвечала: "Девочки! Если вы себя плохо чувствуете, не появляйтесь в театре. Вот весь рецепт!" Но так могла поступать, конечно, только она одна…

Истоки театра Моссовета - это моя подпитка. На этой сцене нельзя халтурить. Я очень люблю всякие ношеные вещи из гардероба нашего театра. Они… более живые, что ли. И вот однажды на какой-то спектакль примерял старые ботинки, посмотрел внутрь, а там наклейка "Плятт". Вот вам и гамлетовская связь времен.

- А вам бывает жалко ушедшие спектакли?

- Конечно, грустно. Но ушедшее не воротишь. Но как можно представить себе других актеров в спектакле "Дальше - тишина"?! Это ведь и история самих Раневской и Плятта. Мы смотрели этот спектакль и понимали, что у них вряд ли будет еще работа. Вторых составов в таких спектаклях быть не может. Хотя к большинству ушедших спектаклей я отношусь с грустью, но достаточно холодно. Наверное, как и каждый человек - к своему прошлому. Я даже иногда боюсь встреч с "героями" моей молодости.

- Глядя на вас из зрительного зала, я всегда с радостью отмечаю, как вы здорово импровизируете. Но однажды вы сказали, что боитесь импровизации…

- Я ее боюсь тогда, когда артист Х начинает нести что-то несусветное. Он думает о себе слишком хорошо, дескать, все, что ни скажу, - это съедобно и уместно. Но ведь существуют рамки, за которые актер не имеет права выходить. Есть, конечно, исключения, например, commedia dell'arte. Там дается тема, на которую артисты начинают судачить. Как, например, мы с Лешей Колганом в известной телепередаче. У нас бывают моменты, когда мой (изображает) "сепелявый" интеллигентный Степан Капуста и его друг хам Хрюн ведут разговор на абсолютной импровизации. Но мы все же знаем, о чем говорим. Нам задают тему, и мы болтаем. Правда, мне - бестолковому - приходится каждый раз объяснять, о чем идет речь. Я ведь не знаю ни политиков, ни их дел. Мне говорят: это плохо, это - хорошо. И я фантазирую в своем образе. Но в театре бывает, что братья-актеры выделывают такое, что зрителей становится жалко.

- Вы играли и главные роли, и эпизоды. Для вас равнозначны, например, какой-нибудь гном и Король Лир?

- Да, конечно, я стараюсь именно так играть. А самое главное - для детей играю так же серьезно, как для взрослых. Я не люблю "расслабуху" утренников, когда актеры позволяют себе что-то отколоть на сцене. Вот, например, в спектакле "Пчелка" я играл подземного короля-уродца. Он встречает девочку и влюбляется в нее. И обольщается, надеясь на взаимность, не понимая, что он страшен и уродлив. Получился такой Сирано де Бержерак, только для взрослых.

- В вас есть особая актерская черта - запоминаемость в любой, даже самой маленькой роли. Это актерская техника и дар Божий?

- Я на этот вопрос отвечу просто: займись я любой другой профессией, и в ней я всегда что-нибудь придумывал бы. У меня за городом есть небольшой дом (дача - это звучало бы громко) в "колонии" театра Моссовета, где каждый строит на свой вкус. И мне очень лестно, что мою работу приходят смотреть. А иногда ваш брат-журналист специально приезжает брать интервью, учитывая своеобразный интерьер. Но это не то, что обычно называют евроремонтом, мне это не нравится. У меня совсем другое: входишь - стоят старинные весы, привезенные из Англии, колесо от телеги (его прикатил из деревни мой приятель) или, например, хомут. Но это не означает, что я живу почти в хлеву, все сделано с соблюдением санитарных норм. (Смеется). Как-то раз на помойке Театра Моссовета нашел выброшенный шкаф, разобрал, переделал, и из его досочек сделал свой шкаф. Никто не верит, думают, что это старинное изделие.

- Слышал, что и внука своего вы воспитываете в том же духе?

- Да, я ему внушаю, что нужно что-то делать своими руками. Придумывать и "сочинять". Сейчас заложенная мной "ядерная реакция" сама в нем забурлила. Когда я откуда-нибудь приезжаю, он ждет от меня не традиционного подарка, а какой-нибудь "глюковины" - такой штуковины, которая может поразить. И когда к нему приходят в гости друзья, он им показывает не те игры, что куплены в магазине, а те, что мы придумали вместе, выпилили лобзиком: вечные двигатели, приборы из металлолома. Однажды я ему сделал настоящий танк из телевизионных коробок. Там было все: башня, дуло, гусеницы. Покрасил все это зеленой краской, и когда он выехал на этом изделии на дорогу, то все окрестные собаки взвыли. (Смеется). Зрелище было жуткое! Но это была его гордость. Ему это нравится, а, значит, моя задача была выполнена. Я его заразил на придумку. Есть такое выражение - артист во всем. Мне кажется, что артистом надо быть в любой профессии. Надо самому себе и своим близким придумывать жизнь. Даже если ты не сам сделал ребенку игрушку, а купил какую-то китайскую гадость, типа человека-паука, то хотя бы придумай спектакль с этим пауком! Чтобы у ребенка "заработала мозга". Ведь наши дети - настоящие дистрофики в смысле фантазии. Они тупо смотрят всякую галиматью, называемую сериалами. Вот и вся фантазия. Я это ненавижу, хотя, грешен, и сам иногда озвучивал несколько таких гадостей. (Смеется). Но, вроде, искупил свою вину, сделал неплохие мультфильмы.

Вопросы задавал Павел Подкладов

Интервью с Леньковым. Часть 1