Мой мальчик, мы никогда не расстанемся

1929 год стал для Дали судьбоносным. Закончив работу над "Андалузским псом", которого он создавал вместе с Бюнюэлем, и которая вызвала шок в обществе, художник вернулся в Кадакес, чтобы поработать над выставкой своих картин, которую согласился устроить осенью парижский торговец произведениями искусства Камиль Гоэманс. Среди многочисленных гостей, Дали в то лето посетил поэт Поль Элюар, который приехал со своей дочерью Сесиль и женой Галой. Именно эта встреча и стала началом большой любви художника.

Гала Элюар (урожденная русская Галина Дмитриевна Делувина - Дьяконова) была любовницей Макса Эрнста, основателя дадаизма, а затем и сюрреализма, даже тогда, когда она стала женой французского поэта Поля Элюара. Ее встреча с Сальвадором Дали стала роковой для обоих. Гала, которая была почти на десять лет старше его, казалась Дали утонченной самоуверенной женщиной, вращавшейся долгое время в высших художественных кругах Парижа, в то время как он был всего-навсего простым молодым человеком из маленького провинциального городка на севере Испании. Сначала Дали был поражен красотой Галы и разражался смущенным истерическим хихиканьем, когда они разговаривали. Он не знал, как вести себя при ней, хотя втайне признавал, что она его возбуждала. В свою очередь, Галу смущал этот напряженный молодой человек и его озабоченность мастурбацией и кастрацией.

Когда Поль Элюар вернулся один в Париж, Дали и Гала нашли выход из сложившейся проблематичной ситуации в сексе. "Первый поцелуй, - писал Дали позже, - когда столкнулись наши зубы и переплелись наши языки, был лишь началом того голода, который заставил нас кусать и грызть друг друга до самой сути нашего бытия". Во время своей первой поездки в Америку - деньги на нее он одолжил у Пабло Пикассо - Сальвадор Дали показал встречавшим его репортерам картину, где была изображена его обнаженная подруга Гала с бараньими отбивными на плечах. Когда его спросили, при чем здесь отбивные, он ответил: "Все очень просто. Я люблю Гала и люблю бараньи отбивные. Здесь они вместе. Отличная гармония!" Такие образы часто появлялись в последующих работах Дали: отбивные котлеты на теле человека, жареные яйца, каннибализм - все эти образы напоминают о неистовом сексуальном освобождении молодого человека. Когда эта парочка впервые сбежала вместе, они заперлись в своей комнате в замке Кари-ле-Руэ неподалеку от Марселя и отрезали себя от остального мира. Это бегство продолжалось всю их супружескую жизнь, даже тогда, когда Дали стал скандально знаменитым.

Гала - чьей реакцией на неистовую страстную любовь Дали были, как утверждают, слова: "Мой мальчик, мы никога не расстанемся" - стала для него не просто удовлетворяющей его страсть любовницей. Когда она в конце концов бросила своего мужа и переехала к Дали в 1930 году, то проявила себя как отличный организатор, деловой менеджер и патронесса. А когда они наконец-то поженились в 1934 году, бывший муж Галы Поль Элюар был одним из свидетелей на брачной церемонии.

Признание важной роли Галы в своей жизни Дали постоянно выражал в своих работах. Ее влияние, как музы и натурщицы, было очень важным для большинства его картин.

Дали много работал. Сюжет большого числа картин основывался на его сложных проблемах сексуальности и отношений с родителями. В "Великом мастурбаторе" голова, как мягкий вариант скалы на побережье Кадакеса, вырастает из массивной глыбы. Шея переходит в женскую голову, чьи губы стремятся к неясным гениталиям на тепе мужчины. Его окровавленные колени наводят на мысль о каком-то кровопролитии, возможно, кастрации. Эта картина стала вехой в творчестве Дали. В ней он выразил свою постоянную озабоченность сексом, насилием и чувством вины.

Не имея возможности посещать отчий дом в Кадакесе из-за запрета отца, Дали на деньги, полученные от мецената Виконта Шарля де Ноэйля за продажу картин, построил новый дом на берегу моря, неподалеку от Порт Лигат.

Женитьба на Гале пробудила в Дали неистощимую фантазию и новую неисчерпаемую энергию. В его творчестве начался плодотворный период. В это время его личный сюрреализм полностью превозобладал над нормами и установками остальной группы и привел к полному разрыву с Бретоном и другими сюрреалистами. Теперь Дали никому не принадлежал и утверждал: "Сюрреализм - се муа" ("Сюрреализм -это я"). Но он не был настолько ослеплен любовью, чтобы не видеть другого значения их связи.

Теперь у Дали было несколько путей, по которым он мог освобождать вдохновение из подсознания: фрейдистско - сексуальная тема, параноидально - критический метод, при котором он хорошенько взбалтывал мысли, как сумасшедший в бреду, и теории современной физики. Освободив себя от нитей, связывающих его с ограниченным миром своего дома, он был свободно блуждающим исследователем им самим же созданной вселенной.

"Клоун на самом деле не я, а наше страшно циничное и бесчувственное общество, так наивно играющее в серьезность, что это помогает ему наилучшим способом скрывать собственное безумие. А я не устану это повторять! - я не сумасшедший".

Ключом к миру Дали был Зигмунд Фрейд, чьи исследования подсознательных сексуальных травм у своих пациентов с помощью психоанализа широко раскрыли двери человеческой души. Для Дали открытие подсознания имело три плюса: это порождало новые темы для картин, позволяло исследовать и объяснить некоторые свои личные проблемы и было той взрывчаткой, которая могла уничтожить старый порядок. Кроме того, это было отличным средством рекламы творчества.

Несмотря на измены, отношения между Галой и Дали оставались для художника очень важными и до самой смерти жены в 1982 году были неотъемлемой частью его жизни и важным фактором в зарабатывании средств к существованию. Ее чувства по отношению к нему менее ясны. Она никогда не высказывала свои взгляды и мнения, однако имела огромное влияние на Дали даже тогда, когда, как утверждают слухи, у нее было несколько других любовников. Было замечено, что сам муж поощрял неверность своей жены, устраивая, как утверждают, оргии с разными сексуальными извращениями. Эти утверждения, как и большая часть личной жизни Дали, как правило, только предположения, основанные на опубликованных рассказах и его репутации, - но в их основе должны быть реальные факты.

Желание Дали быть признанным в обществе, которое, в сущности, было равнодушным к искусству, особенно современному, вызвало в нем его естественную склонность к привлечению к себе внимания. Именно в это время, около середины 1930-х, художник начал создавать сюрреалистические объекты, ставшие его самыми известными произведениями. Из парикмахерского манекена он сделал бюст, положив на него французский батон и чернильницу. Затем последовал шокирующий и вызывающий смокинг - афродизиак, увешанный бокалами для вина. Другими его памятными работами были "Телефон - омар", созданная в 1936 году композиция, и шокирующий "Диван-губы Маэ Уэст" (1936-37): деревянная рама, обтянутая розовым атласом.

Анаграмма "Авида Долларз" была сделана в 1941 году из имени Сальвадора Дали Андре Бретоном как насмешка над суетой Дали по поводу зарабатывания денег. Дали, во время своего пребывания в Америке, участвовал в многочисленных коммерческих проектах: в театре, балете, в области ювелирных украшений, моде и даже издавал газету в целях саморекламы (вышло всего два номера). Так как со временем число проектов росло, он казался скорее массовиком-затейником, чем серьезным художником, занятым исследованием выразительных средств.

За восемь лет, проведенных Галой и Дали в Америке, Дали нажил состояние. При этом, как утверждают некоторые критики, он поплатился своей репутацией художника. В мире художественной интеллигенции репутация Дали всегда была невысокой. Он не только вел себя вызывающе, что приносило ему какие-то рекламные дивиденды, но рассматривалось любителями искусства как простое кривляние для привлечения внимания к своим работам. Он еще и не работал в существующих в искусстве направлениях. Если брать шире, то большинство художников и любителей видели искусство того времени как поиск нового языка, при помощи которого нашли бы свое выражение современное общество и все новые идеи, которые в нем рождаются. Старая техника, как в литературе, так и в музыке или пластических видах искусства, по их мнению, не подходила для двадцатого века.

Многим казалось, что традиционный стиль письма Дали не сочетался с работой по поиску нового языка живописи

Новое видение мира, как утверждал Дали, родилось во вспышке просветления, явившейся еще одним последствием, кроме грохота и радиоактивного свечения, взрыва атомной бомбы над Хиросимой 6 августа 1945 года. Дали был настолько потрясен атомной бомбой, что написал целую серию картин, посвященных атому. Но Дали не оставил своей рвущейся наружу тяги к религии. Она снова проявилась в 1955. Многочисленные работы художника того периода отличаются разнообразием стилей и подходов, как будто бы он еще не нащупал новый путь в искусстве, который указывали ему мистицизм и наука.

В конце 1960-х благодарность Дали жене приняла ощутимую форму: он купил для нее замок в Пубол, неподалеку от Фигераса, украсив его своими картинами и снабдив всеми удобствами и сделав роскошным. Остается неясным, хотела ли Гала иметь замок. Многие считали, что она хотела бы жить в Тоскании. Неясно также, означал ли подарок жене замка начало раздельной жизни. Жизнь и деловое партнерство Гала - Дали были настолько нераздельными, что невозможно было представить их полный разрыв. Детей у них не было. Художник всегда говорил, что ни в коем случае и не хотел их иметь. "Великие гении всегда производят на свет посредственных детей, и я не хочу быть подтверждением этого правила, - сказал он. - Я хочу оставить в наследство лишь самого себя".

Многие десятилетия своей жизни Сальвадор Дали отдал бизнесу и коммерции. На протяжении нескольких лет он писал одну картину в год - обычно за огромную плату, а сам занимался чем угодно - от продажи литографий до разработки рисунков костюмов и рекламы авиакомпаний. Одно из самых несерьезных его занятий - расписанные Дали в 1973 году панели пассажирских самолетов испанской авиакомпании.

Начиная примерно с 1970 года здоровье Дали стало ухудшаться. Хоть его творческая энергия и не уменьшилась, стали беспокоить мысли о смерти и бессмертии. Художнику пришла идея построить для своих работ музей. Дали сам расписал входное фойе, изобразив себя и Галу, моющих золото в Фигерасе, со свисающими с потолка ногами. Салон был назван Дворец Ветров, по одноименной поэме, в которой рассказывается легенда о восточном ветре, чья любовь женилась и живет на западе, поэтому всегда, когда приближается к ней, он вынужден повернуть, при этом на землю падают его слезы. Эта легенда очень понравилась Дали, великому мистику, который посвятил другую часть своего музея эротике. Как он часто любил подчеркивать, эротика отличается от порнографии тем, что первое приносит всем счастье, а второе - только неудачи.

В Театре-музее Дали было выставлено много других работ и прочих безделушек. Салон открылся в сентябре 1974 года и был похож не столько на музей, сколько на базар. Спрос на работы Дали стал сумасшедшим. Издатели книг, журналы, дома мод и режиссеры театров боролись за него.

Всю жизнь с Дали Гала играла роль серого кардинала, предпочитая оставаться на втором плане. Некоторые считали ее движущей силой Дали, другие - ведьмой, плетущей интриги. Гала и Дали всегда управляли своими делами и его постоянно растущим богатством с расторопной деловитостью. Именно она настояла на том, чтобы брать деньги за его выступления перед публикой, и внимательно следила за частными сделками по покупке его картин. Она была необходима физически и морально, поэтому когда она умерла в июне 1982 года, он понес тяжелую утрату. За несколько лет до смерти у Дали начались серьезные проблемы со здоровьем: болезнь Паркинсона, глубокая депрессия и нервное истощение. После смерти жены он большую часть времени проводил в старинном замке в Паболе, подталкиваемый сильным желанием быть рядом с духом жены.

Сальвадор Дали, Маркиз Пубол, умер 23 января 1989 года. Он, со свойственной ему при жизни странностью, лежит непохороненный, как и завещал, в склепе в своем Театре-музее Дали в Фигерасе. Он оставил свое состояние и свои работы Испании. Он был настолько жаден до денег, что в свое время договорился с правительством в обмен на неуплату налогов о передаче после своей смерти всех своих работ государству.