Незаконнорожденный "Русский Пьеро"

Началась его жизнь, прямо скажем, не радостно. Фактически он и его сестра считались незаконнорожденными, поскольку отец не мог жениться на матери: первая жена не желала давать развод. Их усыновил дед, но сестра впоследствии оказалась в другой семье. Они потеряли друг друга, и встретились, будучи взрослыми людьми, когда оба играли в театрах. Правда, сестра очень скоро умерла от передозировки кокаина. Но это было намного позже, а пока стоит вспомнить гимназические годы Артиста. Вертинский, как пишут биографы, "одинаково часто ходил и в церковь, и в театр" и постепенно стал одним из представителей "богемы". Но для богемной жизни нужны были деньги, и он брался за любую работу: продавал открытки, грузил арбузы, работал корректором в типографии. Вспоминал он об этом потом, правда, неохотно.

Но это - мелочи. Главное, что у него сразу появился свой неповторимый стиль, как бы сейчас сказали, - "харизма". Вертинский был не просто актером, он был Артистом: в нем уживались и лицедей, и поэт, и композитор, и певец. Вот как пишет о первых годах славы отца Анатасия Вертинская: "В далекой дореволюционной России 1917 года в одном из небольших московских театров, где всего лишь триста мест для зрителей, появился высокий худой юноша, одетый в костюм Пьеро. На белой маске лица - трагические черные брови, алый рот. Он поднял вверх необычайно выразительные руки с длинными пальцами и запел... Его маленькие песни-новеллы назывались "ариетками", или "печальными песенками Пьеро". То ли темы песен были угаданы молодым артистом, то ли сам юноша понравился публике, но песни эти запели, а тексты передавались из уст в уста. Юного артиста назвали "Русским Пьеро", он стал знаменитым, ему подражали, им восхищались, его ругали газеты и обожала публика, а карьера его обещала быть блистательной. Этой молодой знаменитостью был Александр Вертинский - поэт, певец и композитор".

Этой молодой знаменитости вовсе не мешало то, что он плохо произносил букву "р". более того, он превратил этот свой природный недостаток в достоинство, его потрясающе стильное грассирование вызывало безумный восторг публики. Добавьте к этому удивительную игру рук, когда каждый жест был наполнен особым смыслом, и вы поймете, что Вертинский производил настоящий фурор. Вначале "Русский Пьеро" был одет в традиционно белое, но через некоторое время, видимо поддавшись какой-то печали, Вертинский сделал его костюм черным. Со временем от тех нарядов осталось только сочетание белого и черного: он выходил на эстраду в цилиндре и черном фраке с ослепительно белой манишкой и в лаковых туфлях. Контрастное сочетание черного и белого придавало образу Вертинского особую элегантность и даже загадочность.

Но Пьеро не суждено было долго оставаться русским. Пришла "худая череда" - 1917-й год. Как и многие другие деятели русской культуры, Вертинский в ноябре 1920 года эмигрировал. Он купил греческий паспорт, что выводило его из категории русских эмигрантов и давало возможность работать. Он стал гастролировать в Европе, а затем и в Америке. И везде, куда бы он ни поехал, опять были восторги, толпы поклонников и поклонниц. Знать, искусство поэта-певца было понятно не только на родине. Хотя именно по ней он страдал более всего. Обратимся опять к статье его дочери. "Его воздетые вверх худые руки молили уже не о радости души, а о спасении России. Ностальгия стала его музой. Песни превратились в маленькие баллады. Персонажи этих песен: клоуны и кокаинистки, танцовщицы кабаре и кинозвезды, капризные дамы в шикарных манто и бродяги, артисты и сутенеры, пажи и лорды. Все они любят, страдают, мечтают о счастье, тоскуют, мчатся в стремительной погоне за жизнью и горько рыдают от ее пощечин". Публика стонала. И не простая публика, а такие знаменитости, как Фокин, Дягилев, Шаляпин. Кстати, Вертинского называли "Шаляпиным эстрады", на что Федор Иванович, думаю, не обижался…

Потом начались скитания по миру: лет пять он прожил в Польше, потом переехал во Францию, потом в США. В Сопоте познакомился с девушкой Ирен, и вскоре она ненадолго становится его женой. (Вспомните песню о "Принцессе Ирен"). Потом судьба привела Вертинского в Китай, там он женился, и там же родилась первая дочь - Марианна. Он много пишет, дает по два концерта в день: благо слушателей в эмигрантской среде много. Но песни его изменились. Как пишут биографы, "они превращаются в маленькие баллады. Если раньше его героями были капризные дамы в шикарных манто и клоуны, лорды и бродяги, пажи и кокаинисты, то теперь ими становятся обычные люди. Они неутомимо стремятся к счастью и искренне горюют, потерпев неудачу".

Несмотря на творчески насыщенную жизнь, успех у зрителей, его душа не спокойна: она рвется домой, в Россию. Он молит об этом чиновников, но они чинят препятствия. И только в 1943-м ему разрешают вернуться. И опять - строки из воспоминаний любящей дочери: "Здесь, на своей искалеченной Родине, Александр Вертинский давал много благотворительных концертов в пользу голодающих, солдат-калек, детей-сирот. Он пел по всей России: в Сибири, на Дальнем Востоке, в Азии, пел так много, до хрипоты, словно веря, что его песни отогревают сердца людей. Эта страна не была для него Советским Союзом, напротив, она по-прежнему была "его Россией", его матерью, его возлюбленной. Здесь пропел он последние годы своей жизни. Слава, баловнем которой он был дважды, пришла к нему в третий и последний раз. Русская культура, в лоно которой он вернулся уже зрелым мастером, приняла его в свои объятия, как истинная мать, не спрашивая, где он был все эти годы".

В эмиграции "Русский Пьеро" не нажил состояния, и в России ему пришлось начинать все сначала. Он работал безумно много, давал по 24 концерта в месяц, ездил по всему Советскому Союзу, в самые отдаленные и неприспособленные для его искусства уголки. Но чувствовал себя свободным и востребованным. Успел даже несколько раз сняться в кино: ему давали такие роли, где нужна была "голубая кровь". А он был настоящим аристократом духа… Умер Александр Николаевич неожиданно: на гастролях, от сердечной болезни.

Если вас иногда начинает бить дрожь от обилия жестокости и бездарности, что льется с наших экранов и из радиоприемников, найдите в своей фонотеке старый "винил" с фотографией на сиреневом фоне и послушайте хотя бы несколько песенок великого "барда". И на душе у вас станет легче.

Татьяна Ломме

Использованы статьи Анастасии Вертинской и "Все обо всех" на сайте "People*s history"