Русский писатель по имени Фазиль

Еще в детстве он успел хлебнуть лиха: в тридцатые годы не жаловали инородцев, тем более, как сказали бы сейчас, из "дальнего зарубежья". Его отца - иранца - выслали из СССР. Фазиля воспитали родственники матери-абхазки. Откуда в нем взялась страсть к литературе, ведает один Бог. Видно, нашел Он в этом "малом народе" одного, кто должен был этот народ прославить. И теперь Абхазия у нас ассоциируется не с междоусобной войной, не с некими политическими выскочками, а, в первую очередь, с Фазилем Искандером. Хотя он давно москвич, и его абхазский язык, по его же утверждению, начинает немного ржаветь.

Несмотря на то, что печататься Фазиль Абдулович начал еще лет в двадцать, первую громкую славу ему принесла повесть "Созвездие козлотура". Не ищите, однако, на карте звездного неба это созвездие. Речь в повести шла о смехотворном эксперименте, который приказано было поставить в абхазском селе: скрещении козла с туром. (Что греха таить, у руководителей советских органов власти в те времена было немало таких починов, начиная с кукурузы, заканчивая свиньями какой-то невероятной величины). После появления "Созвездия" стало ясно, что родился неповторимый писатель, обладающий мощным сатирическим даром, но при этом очень тонкий, лиричный и очень любящий своих не всегда удачливых соплеменников. А его главный герой, от лица которого ведутся многие повествования, Сандро из Чегема, стал почти национальным символом, таким, как Тиль Уленшпигель или Ходжа Насреддин. Он вобрал в себя черты, как писали критики, "плута и мудреца, выразителя национального характера и народной "фронды". Искандер - москвич с абхазской душой. Но всегда люто ненавидел национализм. "Национализм - это когда свинья, вместо того чтобы чесаться о забор, чешется о другую свинью". Лучше, по-моему, не сказал об этом никто! Жаль, не читают нас чешущиеся друг о друга бритоголовые уроды…

Впрочем, хватит о дряни, а продолжим о чудном юбиляре. Власти никогда особо не жаловали Фазиля Искандера. Он, хоть и не числился в диссидентах, но в его повестях явно или подспудно всегда звучала мысль о диктате советской власти над маленькой страной, для своенравного народа которой она была явно чужеродной. Эта нота чувствовалась даже в "детских" повестях Искандера. И уж совсем явно эта мысль звучала в "утопической" повести-сказке "Кролики и удавы", которая впервые была опубликована в США. В ней государство, ведомое страшным диктатором Великим Питоном, состояло, с одной стороны, из пожирателей-змей, а с другой - из молчаливо, с благословения своего Короля, идущих к ним на пищу кроликов и бессловесных работяг-туземцев. На такую явную аналогию с советским рабством не решался, пожалуй, ни один российский писатель-диссидент. (Может быть, только Войнович со своим стёбным романом "Москва- 2042"). И страшным эпилогом этой теме становится афоризм, высказанный писателем позже: "Бывают времена, когда люди принимают коллективную вонь за единство духа". Обидно? Да! Но кто скажет, что это не про нас, пусть первым бросит в меня камень…Но при этом есть еще один афоризм: "Если не можешь порвать свои цепи, плюй на них, пока не проржавеют". В этом - весь Искандер!

Судя по всему, замечательный писатель не шибко воодушевлен нынешним временем. Во всяком случае фразы из его романа "Человек и его окрестности" заставляет крепко задуматься: "Многое дает демократия человеку, но она, к сожалению, не дает человеку ума. Демократия дает человеку возможность расти в любую сторону, но свободный человек в большинстве случаев предпочитает расти в сторону глупости, потому что так ему жить легче". Не о нас ли с вами это сказано?! Не серчайте сразу на обличительный тон мудрого человека, а пошарьте сначала в тайниках собственной души…

Как-то раз он сказал: "Человек устаёт бороться и делает вид, что он помудрел". Фазиль Абдулович не делает вид, что помудрел, но, судя по всему, бороться подустал. "Я устал ждать более гармоничного времени", - сказал он в интервью журналисту за день до нынешнего юбилея. Грустно ему и оттого, что сейчас он совершенно оторван от Абхазии, а в Москве не чувствует себя по-настоящему дома. В том же интервью сказал: "Увы, уют абхазских посиделок совершенно невозможен в Москве". А дома, в Абхазии, к нему относятся по-разному: кто-то любит за "Сандро из Чегема", а кто-то ненавидит за едкую сатиру. Поэтому переводят редко. Но он упорно пишет только по-русски. По этому поводу однажды разразился тостом: "...Вот мы, старики, по сорок, по пятьдесят лет друг друга знаем. Сколько нас тут: абхазец, русский, грузин, мингрел, армянин. Разве мы когда-нибудь, старые мусхучане, именно старые, между собой враждовали по национальным делам? Мы - никогда! Шутки, подначки - пожалуйста! Но этой чумы не было между нами. Наверху была, но между нами не было. Нас всех соединил русский язык! Шекспир ко мне пришел через русский язык, и я его донес на своем языке до своего народа! Разве я это когда-нибудь забуду? И я уверен - он победит эту чуму и снова соединит наши народы. Но если этого не будет, если эта зараза нас перекосит, умрем непобежденными, вот за таким дружеским столом. Пусть скажут будущие поколения: "Были во время чумы такие-то старики, они продержались!" Вот за это мы выпьем!.."

И мы тоже выпьем, дорогой Фазиль Абдулович! За вас, за то, что продержались! За вашего неувядаемого Сандро из Чегема!

Татьяна Ломме

Использованы фразы из интервью Бориса Войцеховского ("КП") с Фазилем Искандером