Если худшие предположения подтвердятся, Ребекку Сантану вряд ли когда-нибудь найдут, поскольку похищения иностранных журналистов на Северном Кавказе, как правило, происходят не с целью немедленного получения выкупа, а с целью дальнейшей перепродажи. Говорят, в Чечне до сих пор есть такие заборы, заклеенные примитивно зашифрованными объявлениями, где предлагается обменять одного российского офицера на двух пожилых женщин с доплатой. Иностранные журналисты и сотрудники международных миссий ценятся особенно. Рынок торговли людьми в Чечне до сих пор существует и расширяется.

Об условиях содержания "живого товара" убедительно рассказывает известная российская журналистка Елена Масюк, вместе со своей съёмочной группой захваченная чеченскими боевиками летом 1997 года.

"Нас взяли в плен в половине четвертого дня по дороге из Грозного в Назрань, когда мы ехали уже монтировать наш материал.

Первые десять дней - это был подвал, периметр его, примерно, метр тридцать на метр. Там находилась какая-то черепица и был сырой пол. Единственной возможностью как-то нам троим разместиться там - это сидеть, и то непонятно, в таком скрюченном состоянии.

Кормили нас обычно раз в день - это была одна сосиска и один кусок хлеба и чай. Условий, естественно, никаких, из подвала нас не выпускали даже в туалет, нам спускали ведро. Всячески нас пытались, конечно, унизить, подавить в нас волю и подавить в нас все человеческое.

Мне тогда очень хотелось сказать, что в России со свиньями обращаются лучше, чем с нами в Чечне. И, конечно, первые дни было безумно обидно оказаться в этом подвале, когда люди наверху с оружием имеют право над тобой издеваться.

Потом поочередно были какие-то домики без окон, без дверей и без крыши, все время шли дожди, и мы все время фактически находились на улице. Были землянки, были шалаши, были две пещеры. Одна пещера была глубиной где-то шесть метров. Там жил в свое время... жили два известных абрека, одного из которых звали Зелимхан, и о нем по Чечне ходят легенды.

В этой пещере невозможно было просто дышать, и влезть в эту пещеру можно было только вперед ногами, и то как-то извернувшись, поскольку лаз туда был очень узкий.

Потом последние два с половиной месяца мы жили в другой пещере - это где-то на границе Шатойского района и Грузии. Высота - четыре тысячи метров, и зимой обычно туда приходит на спячку медведь. В общем, практически, это была медвежья нора. Это даже не пещера, это, скорее, грот, и где-то четыре метра квадратных площадь, нас три человека и трое охранников.

Все это лето в горах были сильные дожди, было холодно, и мы постоянно были одеты в какие-то тулупы, потому что лили дожди, было холодно. Но главное, наверное, не это - не физические испытания, которые выпали на наши головы, главное - неизвестность, как говорится, - сто дней до приказа. Мы не знали когда мы выйдем из этого плена и какими. Очень не хотелось возвращаться в Москву инвалидами…"

Этим журналистам еще повезло – их плен продлился чуть больше трёх месяцев. Сколько чеченские бандиты продержат американку - неизвестно никому.

Лыжина Светлана