МЫ и КУЛЬТУРА: Как давно не евший собак Гришковец осадил МХАТ

На Евгения посыпались премии, дипломы, приглашения играть в столичных театрах и за границей. Он сыграл еще один спектакль, потом третий. На его пьесу положили глаз два известных столичных театра, и с разной степенью успеха ее поставили. Потом Гришковец решил, что пора "завязывать" с моносуществованием на сцене и пригласил в новый спектакль под названием "Планета" милую актрису из Вахтанговского театра Анну Дубровскую. Потом драматург-актер решил завоевать мир: Авиньоны, Берлины и разные прочие шведы истово рукоплескали этому неожиданно возникшему дарованию!

Автор этих строк не может похвастаться тем, что всегда потрясался искусством Гришковца. На спектакле "Как я съел собаку" я чуть не свалился под кресло от смеха, на "Одновременно" сидел с холодным носом, но заинтересованный. На "Дредноутах" известный прием повествования "от себя" - скромного, обаятельного, немного косноязычного паренька- интеллектуала стал изрядно поднадоедать. Гришковец, почувствовав "золотую жилу", оседлал проверенный прием и стал его откровенно эксплуатировать. И то, что всегда трогало в нем - искренность и тепло - все больше уступали место игре в искренность.

Впрочем, автор этих строк давно не видел на сцене самого Гришковца, а в последнее время в основном посещал спектакли по его пьесам, поставленные либо другими режиссерами, либо им самим. Однажды даже угодил на студенческий спектакль, который наш герой поставил еще в театре "Ложа" в Кемерово, где жил до Калининграда. Тогда мне показалось, что Гришковец немного переоценил собственные возможности и потерял чувство меры. Показывать на сцене солидного театра откровенный юношеский капустник - это было уже слишком…

Теперь начался новый этап в жизни прославленного "молодого мэтра". На этот раз его пригласили поставить пьесу "Осада" на малой сцене МХАТ им. А.П. Чехова. И сделал это не кто иной, как сам Олег Табаков. Судя по всему, Олег Павлович очарован Гришковцом. После прогона, устроенного для представителей СМИ, худрук главного театра страны произнес очень лестные слова в адрес Евгения: "Мне кажется, что у Жени есть внутреннее право дерзать от первого лица. У меня не было сомнений, хотя его прочтение своих текстов производило большее впечатление, нежели эта история, в которой он задействовал партнершу - актрису из театра Вахтангова. То есть, сравнение для меня как для "зрителя-ветерана" складывалось в пользу "единого" Гришковца. А это (премьера "Осады" - прим. интервьюера) - ответ Гришковца моим сомнениям. Так что у меня не было дилеммы звать или не звать. Самодостаточный автор, интересный. Обратили ли вы внимание, не кашлял ни один человек, ну если и было, то от простуды, а не от отсутствия поступления информации. А я уже третий раз смотрел. И смеялся, даже немножко плакал. Я думаю, что здесь дело не в вербальной особенности этого театрального зрелища, это на мой вкус - тотальный театр. Это - не театр изыска, не театр-лаборатория, не театр "прямого разговора с Господом". Это - тотальный театр, адресованный жизненной и эмоциональной человеческой памяти. Вот я человек войны, помню, что такое голод, видел смерть в госпитале, где служила моя мама. А передо мной сидели ребята, мои внуки, и мы с одинаковым вниманием и сочувствием, а, стало быть, с пониманием, что с ними происходит, смотрели. Вот это в моем понимании и есть тотальный, живой театр".

В финале Олег Павлович назвал Гришковца интеллигентом в бабушкиной кофте, что свидетельствовало о крайне доброжелательном расположении худрука к дебютировавшему на сцене вверенного ему театра молодому дарованию. Впрочем, Евгений всегда (во всяком случае, до последнего времени) вызывал в людях доброжелательное отношение. В жизни он, на взгляд обозревателя Newsinfo, играет редко. Но, тем не менее, согласиться с восторженным отзывом Табакова о новом спектакле, автор этих строк не может.

Нет, явного неприятия того, что написал и поставил Гришковец на сцене, не было. Есть в спектакле трогательные моменты, есть забавные. Есть символы и метафоры. Есть "двойное дно". Но, как уже было сказано вначале, стиль и метод работы Гришковца с текстом, достаточно хорошо известны. Повторение приема, тем более, в чужих устах ( режиссер-Гришковец занял себя только в безмолвной роли Икара), рождает поначалу некий ностальгический интерес. Но он быстро иссякает. Хотя в спектакле заняты неплохие актеры МХАТа и Табакерки: Игорь Золотовицкий, Сергей Угрюмов, а также Александр Усов - актер театра им. К.С. Станиславского. Есть в спектакле момент, который должен вызвать умиление и скупую мужскую слезу: когда современные воины братаются с теми, кто осаждает Трою. По сути дела - это символ неразрывной связи времен. Он, может быть, и вызвал бы запланированную реакцию, если уже к тому времени зрителя не одолевала бы зевота от наскучившей "гришковщины". Впрочем, для тех, кто не видел и не знает ничего о Гришковце, новая премьера МХАТа может показаться вполне любопытной.

Павел Подкладов