МЫ и КУЛЬТУРА: Несостоявшийся Воланд в компании с Лиром

- Максим, удается ли вам без особых усилий делать много дел: и в театре играть, и кино сниматься, и бизнесом заниматься, и продюсировать кино? Ведь служение муз, как известно…

- Вы так много всего перечислили… Кажется, что на самом деле все дни, и выходные в том числе, расписаны по минутам. На самом деле, все не так. Есть, конечно, недели, когда приходится все расписывать, но бывают дни, когда, наоборот, - очень плавный график. Поэтому не все так ужасно. И о суете нельзя говорить, потому что ты все равно не делаешь два дела сразу. Одно дело заканчивается, начинаешь заниматься другим. Это не есть суета.

- То есть, вы умеете распределяться?

- Иначе, я думаю, многое бы не получалось.

- И все же, как при такой гонке удается сохранить в себе трепетное отношение к роли, к персонажу? Это какой-то душевный аутотренинг или обычная актерская техника?

- Естественно, каждый спектакль, который ты играешь, требует сил не только физических, но и душевных. Конечно, идеальный вариант - это несколько дней "моральной подготовки", или, вернее сказать, - накопления сил. Для того, чтобы не повторяться, не идти "в старом следе". Для меня важнее всего - то инфантильное состояние, которое тобой овладевает, когда ты выходишь на сцену. Под этим я понимаю непосредственность восприятия зрительного зала и всего того, что происходит вокруг. Оно ближе к детскому состоянию, когда для тебя многое могло казаться в новинку: поездки с мамой или с бабушкой, какие-то новые места, встречи новых людей, новые неожиданные впечатления, которые от них ты получал… Я это очень хорошо помню, и, выходя на сцену, всегда пытаюсь вызвать в себе это состояние.

- Я недавно вновь посмотрел вашего Сирано, и он показался мне удивительно свежим. Как вы сами считаете, значительно ли изменились со времени премьеры и спектакль, и ваш герой? Можете ли вы регулировать этот процесс, или он уже от вас не зависит?

- Было бы смело очень говорить, что я могу это регулировать. Скорее всего, нет. Ведь спектакль - это сложный организм. Не знаю, как дело обстоит с моноспектаклями, я их никогда не играл. Наверное, там чуть другая схема. Но у "многонаселенных" спектаклей, конечно, своя жизнь. От всех, кто там играет, зависит продолжительность этой жизни. Плюс те задачи, которые выполняет этот спектакль тогда, когда он был выпущен. Если они продолжают быть актуальными по истечении какого-то времени, то он будет жить. Если то, что там было придумано, уже устаревает и всем тем, кто там играет, это кажется старым и никому не нужным, надоевшим, тогда спектакль умирает. В общем, это всегда происходит достаточно органично. Если чьей-то волевой рукой спектакль просто не снимается. Но я такого не помню.

- У вас не было такого в жизни ни разу?

- Ну, может быть, один раз было, когда мы играли, на мой взгляд, очень хороший спектакль "Государь ты наш, батюшка", поставленный Петром Наумовичем Фоменко. На него зритель вдруг не то, чтобы перестал ходить, но процент "заполняемости" зала уменьшился до 50. Я не берусь анализировать почему. Его закрыли… Такая у него оказалась странная короткая жизнь. Хотя нам изнутри казалось, что должно быть наоборот.

- Вы сказали: не играю моноспектакли. Сразу возникает вопрос: почему? Ведь вы, наверное, сами могли бы инициировать такую работу?

- Ну, во-первых, таких предложений не было, а я все-таки люблю получать предложения и их рассматривать. Что касается инициативы, то у меня не было такого, чтобы я предлагал кому-то поставить что-то для себя. Я здесь могу рассуждать только теоретически.

- А, может быть, Владимиру Владимировичу Мирзоеву между делом подсказать…

- Владимир Владимирович знает сам, что ему нужно делать. Я с самого начала понял, что ему уж точно ничего подсказывать не надо. Он в этом смысле всегда правильно и талантливо рассуждает, какой спектакль нужен и театру, и актерам. Ну, скажу я ему, и он будет на эту тему думать: почему я это предложил? А вполне возможно, что это сейчас абсолютно несвоевременно…

- Его выбор актера на роль Лира поразил многих…А вас?

- Я был приятно удивлен этим предложением.

- Не испугались?

- Да нет, у меня не бывает испуга, когда предлагают роли.

- Лир, не достигший 40 лет, это, согласитесь, достаточно странно…

- Я не думаю, что возраст - это главное. В любой роли. Не знаю, правда, как обстоит дело с женскими ролями, а в мужских ролях на этом не стоит акцентировать внимание. Поэтому мы можем его сделать и 40-летним, и 300-летним, главное - то, что родится на репетициях, какими душевными переживаниями живут эти герои.

Полный текст интервью с Максимом Сухановым читайте здесь