МЫ и КУЛЬТУРА: Старые знакомые лица в новых формах.

Это театр особый: и традиции свои чтят там свято, и актеры в нем только «щукинские». Но великий Акела – Михаил Александрович Ульянов - уже давно точит зубы на эти пресловутые традиции и старается по-возможности вливать новую кровь в вахтанговские жилы, зазывая к себе на работу режиссеров из других «стай». Пример тому – уникальные мастера – «варяги» среднего поколения Владимир Мирзоев и Григорий Дитятковский. Но иногда Акела дает возможность попробовать себя в деле сущим сосункам, таким, как Василий Сенин или Павел Сафонов. Первый год назад сделал остроумный музыкальный спектакль по «Сказке» Владимира Набокова, а второму было доверено поставить на малой сцене пьесу о той самой птичке, о которой говорилось вначале.

Малая сцена – статья особая. Здесь практически нет так называемой «четвертой стены» между сценой и залом, и актеры играют, как говорят на театре, «на носу» у зрителя. Здесь не соврешь, не скроешься за красивым жестом и голосовыми фиоритурами: если глаз у актера «пустой», зритель отреагирует соответственно. Поэтому Сафонов решил застраховать себя и пригласил сыграть в спектакле звезд первой величины: недавнего юбиляра Юрия Яковлева, Людмилу Максакову, Сергея Маковецкого, Вячеслава Шалевича, «доверив» им персонажей старшего поколения. А своим сверстникам поручил играть «чаечную» молодежь.

Сидя на первом прогоне спектакля в компании маститых членов худсовета прославленного театра, обозреватель Newsinfo вспомнил один эпизод из своей жизни. Будучи членом жюри одного провинциального театрального фестиваля, после на редкость неудачного конкурсного спектакля он отважился на беседу с провинциальной примадонной и попробовал обсудить с ней ее игру. Однако тут же получил отповедь: «Я сама знаю, как это надо играть, и никто в этом меня не переубедит». Вспомнился этот эпизод вышеозначенному обозревателю не случайно. Наблюдая за игрой знаменитостей, ему стало вдруг жалко юного режиссера: ну что он мог сказать, например, Людмиле Васильевне Максаковой, которая, наверное, давно мечтала о роли Аркадиной и прекрасно «сама знала», как ее играть. Или Юрий Яковлев. Ну, какой даже самый-разсамый мастито-талантливый режиссер посмел бы возразить любимому народом артисту, ежели он пожелал сыграть Сорина этаким шамкающим заикающимся милым старичком-«лесовичком»?! А уж тем более – какой-то юнец со своими концепциями и новыми формами! Попробовал бы кто-нибудь сбить премьерскую спесь с Маковецкого-Тригорина, который прекрасно знает, чего от него ждет влюбленный зритель и где он будет ему аплодировать?! Можно было бы долго говорить о находках и упущениях в конкретных трактовках персонажей, но это занятие лишено смысла. Потому что спектакль распадается именно на эти более или менее удачные трактовки, которые никак не желают укладываться в общее русло.

То же можно сказать и о молодых актерах. Они, конечно, более послушны режиссерской воле и ведут себя более сдержанно и тактично, не мастерят и не хлопочут физиономиями. Но и здесь можно говорить лишь об удачных находках: например, о прекрасной актрисе Ольге Тумайкиной, сыгравшей Полину Андреевну. Несмотря на некоторые режиссерские «перегибы» в трактовке этой роли, эта практически всегда незаметная героиня, стала в исполнении Ольги очень значительной и заставила искренне сострадать ей. Многого ждал зритель от Владимира Епифанцева в роли Треплева. Но и здесь дело не пошло дальше яркой фактуры и резкого хрипло-рычащего голоса, известного упертым театралам по его же постановкам в Центре им. Вс. Мейерхольда.

Вот спроси меня, хороший ли спектакль получился у Павла Сафонова? Я отвечу: «Хороший!» И лица знакомые, и текст актеры произносят страстно, и декорации с выдумкой, и музыка приятная. А спроси: «О чем?» И нечего ответить. Не всколыхнулась душа, не возрадовалась, не взгрустнула. Стоило ли городить огород и нести новые формы в зрительские массы? А тем более помещать это зрелище в камерное пространство малой сцены, требующее особой проникновенной ноты и неспешной работы ума. Получился яркий полуантрепризный (обреченный на зрительский успех) спектакль, которому под стать не только большой зал вахтанговского театра, но и Кремлевский дворец.

Павел Подкладов